Читать «Неоконченная повесть» онлайн - страница 37

На следующий день хор репетировал песню «Проснитесь, братья, пора!». Шахна Маркович проверил, как звучат по отдельности первые и вторые голоса, а затем уже велел им спеть вместе. Фаня, как обычно, фальшивила, дирижер, как обычно, терпел. До концерта оставалось меньше недели, хор репетировал каждый вечер. Что касается Шоэля, то он, помимо пения, должен был аккомпанировать на фортепиано. Молодежь также подготовила одноактный спектакль по Шолом-Алейхему «Мазал тов», где реба Алтера играл Натан Цирлин, брат Леи Цирлиной, рассказ о которой еще впереди. Зяма Штейнберг выступил в роли прохиндея-служки.

Однако вернемся к делам политическим. Летом 1917 года власть еще держалась, был какой-никакой порядок, и городок еще не переходил из рук в руки. Религию чтили по-прежнему. В Москве стала выходить ежедневная ивритская газета «Ха-Ам». Одесса тоже не отставала, продолжая выпуск журнала «Ха-Шилоах». Возобновило свою работу издательство «Мория», и намечались к выходу в свет первые четыре книжки журнала «Ха-Ткуфа» в издательстве Авраама Иосифа Штибеля. Еврейские дети продолжали учить иврит в хедерах и религиозных училищах, не падал спрос и на многочисленных частных учителей. В магазинах полным ходом шла торговля; портные и сапожники, часовщики и столяры, кустари и умельцы – каждый из них продолжал заниматься своим традиционным ремеслом.

В дом жестянщика Ерухама по-прежнему набивалось много людей. Пожилые люди собирались отдельной компанией, решали свои дела, а молодежь прокладывала собственную дорогу.

Наконец состоялся праздничный концерт, организованный движением «Бней Цион». Все билеты разошлись заранее, нарасхват шли и бесплатные приглашения. Зал кинотеатра «Современник» был забит до отказа. Глава местных сионистов, Песах Кац, выступил с короткой речью о проблемах народа в странах диаспоры. После этого поднялся занавес и начался спектакль «Мазал тов».

Парикмахер Финкельштейн искусно загримировал артистов. Лицо реба Альтера казалось маской, разделенной на две части – одна половинка этой маски смеялась, другая – плакала. Передник кухарки Беллы был черного цвета, а у Фрадель – белоснежный. Хаима одели как заправского франта, и он по пижонски вертел тростью, изображая великосветского ловеласа.

Словом, Финкельштейн оказался на высоте, зато сильно подкачал суфлер: в зале отчетливо слышались его хриплые выкрики, которые сразу же повторялись сконфуженными артистами. К счастью, публика оказалась не слишком требовательной, ведь большинство зрителей состояло из родителей и родственников выступавших, которые то и дело награждали артистов долгими аплодисментами.