Читать «Неоконченная повесть» онлайн - страница 133

Горовцы никому не сообщали о хупе. Тогда вообще старались помалкивать о религиозных ритуалах – тем более, что жених и невеста уже считались красными студентами, а отец невесты так и вовсе был профсоюзным деятелем. Йоэль, Фейга и Мирьям выходят из дому первыми и направляются в сторону синагоги. Родители несут сумки с угощением, а Мирьям держит в руках пакетик – это фата. Через какое-то время за ними отправляются Хана и Шоэль. Невеста еле передвигает ноги – хорошо, что Шоэль поддерживает ее. С такой надежной опорой можно ничего не бояться.

Ребе Шульман – крупный человек лет шестидесяти, с короткой бородкой и приятным лицом, уже ждет в синагоге. На месте и миньян – десяток уважаемых пожилых мужчин. Все более чем скромно: будний день, обычный миньян, никаких дополнительных гостей. Подписали ктубу, затем Хана в своих кружевах семь раз обошла вокруг Шоэля, стоявшего под хупой с буденовкой на голове. Как тут не подивиться столь странному сочетанию… Однако Фейге не до всех этих тонкостей. Она не на шутку встревожена внешним видом невестки. Что с ней?

Но вот Шоэль надевает на палец невесты обручальное кольцо и произносит священную формулу, которую издавна говорят при этом. Ребе Шульман зачитывает ктубу и передает ее Хане. Она счастливо вздыхает: вот и все, больше можно не волноваться – заветный документ у нее в руках! Хана прячет ктубу в складках кружева.

А теперь – время поздравлений, мазал тов! Хаим и Фейга ставят на стол бутылки с водкой и большой медовый пирог. Евреи усаживаются за стол – старый, заслуженный, за давностью времен успевший охрометь и потерять свой первоначальный нарядный вид. Чего только не перевидал этот стол, стоящий посреди чудом уцелевшей маленькой синагоги! Шоэля и Хану помещают во главе стола, чтобы слышнее были им семь традиционных пожеланий и благословений. Затем произносится первый тост лехаим, и молодым даются последние наставления.

Водка развязывает языки, и вот уже миньян загудел, забыв о новобрачных. О чем говорят старики? Конечно же – о том неслыханном суде, который происходил накануне. Да, будь сейчас Исер Рабинович и Аба Коган здесь, в синагоге, они бы сполна наслушались о себе такого, что не приведи Господь! Ребе Шульман, молча взиравший накануне на позорное судилище, теперь позволяет себе сказать несколько горьких слов. Тяжело нынче быть раввином. Тридцать лет с лишним ребе Шульман возглавляет еврейскую общину местечка, и вот – дожил до такого безобразия! Никогда у нас еще такого не бывало – запрет за запретом! За что такое наказание? Почему не дают людям жить? И кто не дает?.. – свои же!

Хаим прислуживает собравшимся не только как работник синагоги, но и как дядя жениха. Фейга нарезает медовый пирог, миньян с аппетитом ест, ребе жалуется на наступившие времена, пожилые люди согласно кивают в ответ. Да, пришли нелегкие дни! Йоэль помалкивает, лишь время от времени вставляя свое «лехаим». Он, сын и помощник Моше-медамеда, остерегается высказывать свое мнение. С кем только ни встречается Йоэль, в каких только местах ни приходится ему бывать, и уж он-то знает: везде и повсюду есть теперь по крайней мере одно лишнее ухо.