Читать «Два образа веры. Сборник работ» онлайн - страница 121

Подобно владыке небес, и человек совершает внутренний выбор между добром и злом, которые он так же, как тот, содержит в себе. Но между Богом и человеком стоят исконные духи; они также совершают выбор, но в чистой парадоксальности. Ни в них, ни перед ними не стоит двоякое; каждый заключает в себе лишь самого себя в крайней обособленности: другое выступает для него лишь как его противник; в такой ситуации он выбирает самого себя, свой тип и соответствующее ему свершение. Выбирая, каждый из них подтверждает самого себя. Злое избирает и подтверждает самого себя, но не только как такое, а не иное по своим свойствам, а именно как злое, и тем, кто ему следуют, оно не только предназначает пребывать с ним после смерти, а определяет их участь как самое злое существование (в этом учении нет различения между категориями дурного и злого; зло и есть то, что творит дурное, и в конечном итоге нет иного дурного, кроме созданного им). Злое начало хочет зла как такового, и этим оно выполняет волю верховного Бога, создавшего его и его двойника; только путем покорения несмягченного зла существование достигает просветления. Здесь не задается самый мучительный вопрос: как в Боге, в исконном бытии могло быть зло? В зороастризме все настойчивее предлагается этот вопрос, пока наконец западноиранская религия не даст на него ответ в мифе о Зурване, о безграничном времени. Нам этот миф известен только в поздней обработке(9), однако его первоначальное содержание очевидно. Зурван пробуждается, очевидно, от изначального сна и, бормоча (по-видимому, имеется в виду песня о рождении богов, известная нам благодаря Геродоту), приносит жертвы в течение тысячи или десятков тысяч лет, чтобы ему был дан сын Ахурамазда, который создаст Небо и Землю. Здесь неуместно спрашивать, кому Зурван приносит жертвы, именно так приносят жертвы (или жертвуют собой) и древнейшие индийские боги, чтобы из них возник мир. После всех тщетных жертвоприношений Зурван начинает сомневаться: "Какой смысл в жертвах? Быть может, бытие есть ничто?" Тогда в материнском лоне возникли двое: мудрый владыка — из жертвы, злой дух — из сомнения. Зурван же, очевидно, двуполый Бог. Зло возникает в нем вследствие его грехопадения. Он не выбирает, он сомневается. Сомнение — отказ от выбора, отказ от принятия решения. Из него возникает зло.

Следует обратить внимание на то, что злой Ангра Майнью, хорошо знакомый нам Ариман, здесь не сын Ахурамазды, а его брат. Ахурамазда, Ормузд, — не исконный бог, он вступает в бытие вначале, как только добрый. Близнецы и здесь решительно противостоят друг другу, но в отличие от авестийского мифа о близнецах противоположность их друг другу не высказывается и будущий мировой процесс не возвещается; мы ничего не узнаем о добре и зле и их взаимоотношении, появляются только протагонисты начинающейся космической борьбы. Однако то, что сказано о самом древнем боге, вводит нас не менее глубоко, чем там, а, быть может, даже глубже, в вопрос о сущности добра и зла. Раньше друг другу противостояли обман и истина, обман