Читать «Терракотовая старуха» онлайн - страница 69

Спина, повернутая ко мне, выражает досаду:

– Ну почему с тобой нельзя говорить спокойно?

Действительно – почему? Надо остановиться. Взять тайм-аут. Потом спокойно поговорить с узником концлагеря, обсудить все плюсы и минусы...

– Господи, – ее отражение морщится, откидывает челку со лба. – Не понимаю, с чего ты так заводишься? При чем здесь вообще концлагерь?.. Можно подумать, тебя или папу репрессировали... Тебя особенно. Ну, согласись: раньше ты жила тихо и спокойно. Работала в институте, подрабатывала уроками... Ладно папа – его кошмарили с диссертацией...

– Да никто его не кошмарил! – я пытаюсь возразить.

Она не слушает, гнет свою линию:

– Но ты... Уж ты-то защитилась с первого раза.

– Ты понимаешь, зачем они выдумали это слово?

– Какое слово? И кто – они?

– Те, кто расстреливал и сажал, – я стараюсь говорить терпеливо. – Ты никогда не задавалась вопросом, почему до сих пор это называется: репрессии? Разве нельзя сказать прямо: ге-но-цид?

Я повторяю чужие слова: на этот раз моего бывшего мужа.

– Ну, во-первых, те, кто расстреливал и сажал, давным-давно умерли, – приводя аргументы, дочь загибает пальцы. Точнее, разгибает: так, как это принято в Европе. – Во-вторых, существует определение, признанное международным сообществом: геноцид – уничтожение по национальному признаку. Согласись, это – не наш случай. То, что ты имеешь в виду, в научной литературе называется социоцидом... А потом... Ну, положим, назовут. И что изменится?

– Да в том-то и дело, что никогда не назовут. На их языке это всегда будет – перегиб. – Если ученик не понимает, репетитор обязан начать сначала. Объяснять снова и снова. В конце концов, это – моя работа: вбивать чужие слова. – Чтобы потом, когда понадобится, выдумать что-нибудь новенькое. К примеру, заменить приставку: загиб, подгиб, перегиб... В русском языке это просто. Полно возможностей. Было бы желание.

– Приставку? Зачем? – она переспрашивает машинально. Ее голова занята чем-то другим.

– Чтобы никому не пришло в голову, что все начинается сызнова. Хоть это тебе понятно?

– Ага. Как файл... – С такой интонацией поддакивают сумасшедшим. – Сохранить под другим именем? Только... – Она собирается с силами. В конце концов, ее будущая профессия тоже обязывает: юрист должен быть терпелив. – Даже папа говорит: в экономическом смысле раньше было не так уж и плохо. Например, историкам платили деньги. За научную работу.

– Деньги платили не за работу, а за частные уроки. Твой папа просто забыл.

– Вот видишь, все-таки платили.

Мне не уловить ее логики. На этом поле я теряюсь:

– Платили. И что?

– Как – что? – ее отражение сияет улыбкой. – Во всем надо ловить позитив.

– Во всем, – что-то вступает в виски, вибрирует сухими сверчками, – не получится. Есть вещи, в которых позитива просто нет.