Читать «Терракотовая старуха» онлайн - страница 53

«В деревнях это называется: скучает за отцом». – «Твой Витька скучает?» – «Скучал, – она меняет грамматическую форму. – Первое время. Но я нашла выход – завела хомяка». – «И где он теперь?» – «Отец? – она уточняет деловито. – Достраивает развитой капитализм». – «Хомяк», – я смеюсь. «А-а-а. Сдох, царствие небесное, – она заглядывает в ведро, приминает мусор. – Представляешь, утром пошла выносить, а там мужик». – «Там – это где?» – я не успеваю переключиться. «На помойке. Роется в бачке. Рожа! Бандит бандитом. Увидел меня, улыба-ается... Говорит: я вас знаю. У вас такие вкусные пакетики... Пошли-ка», – она зовет меня в комнату.

На столе пачка журналов. Яна листает, протягивает мне: «В этой “Бурде” две приличные юбки. Тебе какую: эту или эту?»

На обложке год издания: 1984.

«Ты... хочешь мне сшить?» – «Деловая женщина не должна ходить в одном и том же, – она раскатывает кальку. – Ну, выбрала?» – «Тут же – по-немецки». – «Тебе-то какая разница? Смотри на картинку. И вообще, не бери в голову. Приходит – и пусть приходит. Но лучше, – Яна рвет кальку с хрустом, – все-таки хомяка. Вопервых, живет меньше... Да и жрет – не в пример...» – «Девушка, – я вздыхаю, – вы ужасно циничны». – «Цинична? – она фыркает. – Была бы цинична – так бы и убила!» – «Кого?» – «Да всех. Но сперва доморощенных философов. Стой ровно. Бедра – девяносто восемь... – она обмеряет сантиметровой лентой. – Талия... Всё. Вы свободны. Не понимаю... – Яна изучает выкройку. – Вкусные пакетики... Он их что, вылизывает?»

Мой бывший собирал фирменные бутылки: вермут, джин, виски.

«Твой Сергей что-нибудь собирал?» – «В смысле?» – «Ну, не знаю... Например, импортные бутылки». – «А как же! – Яна кивает. – Сигаретные пачки. Клеил в сортире. Ты что, не помнишь? Целая стена». – «Вот видишь... Этот, с помойки, тоже мечтает». – «Нажраться вкусного?» – Яна развязывает узел. «Бери выше: не нажраться, а приобщиться. К благам европейской цивилизации...»

В старую простыню увязаны шерстяные отрезы. «Вот... Остатки прежней роскоши». – «Ничего себе! – я вздыхаю восхищенно. – У тебя что – магазин?!»

«Посмотрим... – она сверяет размеры. – Ты гляди, тютелька в тютельку: ихний сороковой. А ну-ка, встань... – она орудует сантиметровой лентой. – Надо же, и грудь соответствует. Да ты, мать, стандартная европейская женщина». – «А ты?» – «Я – нет, – Яна разводит руками. – На меня приходится подгонять».

«У них что – другие задницы?» – «Не задницы, а пропорции. Выкройки рассчитывают на среднестатистическую фигуру. Для данной страны. Помнишь старые фильмы? Те, довоенные».

Я киваю неуверенно: тетки, поперек себя шире, маршируют по Красной площади.

«Какие тетки, такие и выкройки», – Янино сознание рождает очередной афоризм. «А немки? – я возражаю по справедливости. – Те еще пампушечки. В трофейных-то фильмах». – «Вот именно. В нормальных странах выкройки регулярно пересчитывают. Приводят в соответствие». – «Чему?»

Она набрасывает на плечо кусок ткани. «Изменяющимся пропорциям населения: в среднем они меняются раз в десять лет».