Читать «Титаникус» онлайн - страница 2

Мы пойдем по Оресту.>

0

Иссохшие и безгубые, полки мертвецов воют жуткую хулу вслед твоей поступи. Тёмный дым заполняет огромную полость пространства. О, машина! О, божественная махина! Раскалённый, как топка, поток твоего огня гнёт прогорклый воздух небесного свода и плавит прах земли в стекло. Принцепс в своём амниозе, пьющий жидкие данные, раздавленный прекрасной агонией столь могущественного бытия, чувствует тяжесть твоей величественной поступи так же верно, как если бы вырезал мавзолейные таблички каждой из твоих жертв сам, своими руками, пока кости на кончиках пальцев не прорвали бы стёртую плоть. О, железный бог! Единение яростное, как водоворот в чёрной воде, как кипящий котел, в котором вы варитесь вместе, где нет начала одному и конца другому, но где оба смешаны, словно сплав. Быть сцепленным с богом! Чувствовать, как обжигающий голод звенит в твоей душе! О, счастливец!

Спишь ли ты когда-нибудь на самом деле? В долгое межвременье, проходящее впустую в тиши испачканных маслом трюмов и опорных лесов, спишь ли ты тогда? Когда технопровидцы погружают тебя в бездействие — сон ли это для тебя? Спишь ли ты тогда, великая махина?

Что за сны ты видишь?

1

Судя по показаниям ауспика, махина, похоже, отступила за горящий остов сыромятни и ушла. Но прибор несколько раз роняли, и как минимум один раз в него попал лазер, расколов экран. Основной дисплей что-то ещё выдавал, и приходилось ему верить, иначе Голанд давно бы его бросил.

Хотя у него было гадкое предчувствие, что в конце концов бросить его всё же придётся. Когда придёт время, ему и его людям придётся бросить на врага всё, что у них есть. Буквально всё.

Была середина дня, но похоже было на середину ночи. Низкое небо было грязно-чёрным, и единственным источником света служили горящие вокруг развалины. Кислотный дождь лил как из ведра, превращая густой слой кирпичной пыли под ногами в чавкающую глину. Потоки воды не могли заглушить огненной бури пожаров. Слышно было несмолкаемое сдавленное шипение воды, встречающейся с огнём, и клубы пара, накатывающие словно туман, ухудшали видимость ещё сильнее.

Вот на что похож ад, решил Голанд. Затем поправил себя: это и есть ад.

Дарик Голанд опустился коленками в грязь и взялся за настройки ауспика. Мокрые пальцы всё время соскальзывали с панели наладонника. Где-то за спиной, среди дождя, протяжно и страшно кричал человек. Обезболивающего больше не было, не осталось ни ампул с морфием, ни медиков, ни надежды.

Ауспик принялся выдавать частичные всплески, какой-то странный отклик. Голанд тихо выматерился. Что это означает? Прячется кто-нибудь за сыромятней или нет? Он встряхнул прибор и стукнул им по бедру в надежде, что всплеск — лишь дефект изображения, вызванный трещиной в дисплее.

Внезапно в нескольких сотнях метров слева обрушилась какая-то массивная постройка — арка или опорная стена. Со звуком, похожим на грохот сходящей лавины, она опустилась в огненную пучину, которая и была причиной её разрушения. Искры взметнулись тучей светлячков, и дождь тотчас сожрал их. Сотрясение и грохот заставили его людей дрогнуть.