Читать «Выскочка из отморозков» онлайн - страница 4

Эльмира Нетесова

— Не-е, я не хочу в твою грязь лезть. Да и кому нужна глиняная посуда? Она ж пещерная! Нынче тефлон в спросе! Его хватают. А над твоей смеяться будут. Теперь даже горшки для цветов из пластмассы делают.

— Ладно! Посмотрим, как пойдут. А ты, выходит, не хочешь помочь?

— Нет. Зачем время терять зазря?

— Чем займешься?

— А тебе какое дело? Я сам по себе живу, с мамкой. Ты мне чужой. Отчитываться не буду, — сел к столу.

Наталья настороженно вслушивалась в разговор, но не вмешивалась.

Борис, наевшись, вышел из дома, а Герасим, подвязав волосы, вскоре сел за гончарный круг. К концу недели вся кладовка и сарай были забиты кружками, пепельницами, кувшинами, супницами, гладышами. Ах какими яркими рисунками он украсил их! Пепельницы, сделанные в форме листа, и те не без выдумки, все в цветах и в мотыльках. На кувшинах алели розы и гвоздики. Наталья, глянув на разноцветье, руками всплеснула:

— Такое и самим нелишнее, жаль продавать…

Услышав это, Герасим разулыбался. Лучшей похвалы не ожидал. И, приобняв, сказал бабе:

— Уж для тебя особо постараюсь. Все, что прикажешь, исполню. И улыбнулся широкорото.

За два дня распродал на базаре все до последнего. Счастливый, вернулся домой. Еще бы! Выручил хорошо, даже сам не ожидал. Накупил продуктов, обновы Наталье, кое-что себе, и только Борька остался без подарка. Герасим хотел проучить пацана. Но тот, как оказалось, ничего и не ждал. Зато у бабы на глазах слезы появились.

— Чего ревешь? — спросил Герасим, догадываясь о причине.

— Свой обижал, а и от тебя ждать нечего. Видно, останется жить на свете горькой сиротиной. Вон мне сколько набрал! Думаешь, в радость? Нет, Герка! Сын без тепла остался. Обошел ты его. Не подарил улыбку. А и мне эти подарки без сыновьего смеха не в радость. Не обижайся. Но Борька мое дитя. А ты к нему холодный. Я же искала не мужика для себя, а хозяина в семью, одного на двоих.

— Не хнычь, Натка. Не все сразу получается. Я проучить хотел — за то, что помочь отказался, еще и высмеял. Да просчитался… -

— Злой он растет, сама знаю. Но что делать, коль доброго почти не видел?

— А ты много добра знала? Теперь добрыми только покойники бывают, никого не достают. Средь живых — все волки, отпетые звери. Но в каждой стае свой вожак и законы. Им подчиняются, чтоб выжить. Борька ничего не хочет понимать. Потому везде чужой. Попросил его перенести глину под навес, он меня при братьях послал на хер! Сопляк, а хамства на целую зону хватит. Конечно, мне с ним после этого неохота говорить. Он же, паскудник, прямо просится на оплеуху. Выводит из себя. Ждет, когда терпение лопнет и я сам от вас сбегу.

— Гера, пойми правильно, он ребенок. Мы совсем недавно пришли в себя, перевели дух. И сыну не хочется ничего менять. Постарайся, докажи, что жить втроем лучше!

— Помоги мне. Я боюсь сорваться, — попросил человек искренне.

— Давай вместе. Нужно, чтобы он поверил тебе, — добавила женщина, дрогнув голосом.

Герасим до ночи работал. Провел себе под навес свет и только тогда уходил в дом, когда ноги и руки вконец отказывались слушаться. Он не мог следить за Борькой, сам о себе забывал. Наталья, вернувшись с работы, едва успевала справиться по дому, в огороде. В постель не ложилась, а валилась. До сына ли ей? А тот, словно назло, целыми днями где- то болтался, и застать его дома можно было только ночью.