Читать «Русская матрица: Будет ли перезагрузка?» онлайн - страница 141

Первый факт я объясняю тем, что в ходе урбанизации иссяк ресурс общинного крестьянского коммунизма, служившего центральным блоком мировоззренческой матрицы, которая легитимировала советский строй. Обновления и «ремонта» этой матрицы идеологическая машина КПСС провести не могла (да она сама была поражена культурным кризисом гораздо больше, чем остальные подсистемы). Подорвать остатки легитимности «сверху», воздействуя именно на стереотипы советской идеологии (равенство и справедливость), было нетрудно. С помощью «гласности» были возбуждены расхожие суждения.

СССР и его политическая система были ликвидированы, но затем оказалось, что реформа во всех своих главных установках противоречит чаяниям большинства. Это большинство, не имея политических средств, чтобы остановить реформу, оказывает ей пассивное «молекулярное» сопротивление. Каков его вектор? Исходит ли он из системы ценностей социал-демократии или из коммунизма?

Я считаю, что из коммунизма, как это и было сто лет назад. Это резко осложняет всю картину. А.С. Панарин писал: «Современный «цивилизованный Запад» после своей победы над коммунизмом открыл «русское народное подполье», стоящее за коммунизмом и втайне питавшее его потенциалом скрытой общинности… В тайных нишах народной общинности находил укрытие жизненный мир с его до сих пор скрытыми законами, может быть, в принципе не переводимыми на язык прогрессизма».

Первые же шаги реформы оживили и резко усилили коммунистические «архетипы». Уже в предчувствии реформы общественное мнение стало жестко уравнительным. В октябре 1989 года на вопрос «Считаете ли вы справедливым нынешнее распределение доходов в нашем обществе?» 52,8% ответили «не справедливо», а 44,7% — «не совсем справедливо». Что же считали несправедливым 98% жителей СССР — невыносимую уравниловку? Совсем наоборот — люди считали распределение недостаточно уравнительным.

84,5% опрошенных считали, что «государство должно предоставлять больше льгот людям с низкими доходами», и 84,2% считали, что «государство должно гарантировать каждому доход не ниже прожиточного минимума». В 1996 г. ВЦИОМ повторил этот опрос, и выяснилось, что уравнительные настроения усилились: 93% опрошенных считали, что государство должно обеспечивать всех желающих работой, 91% — что оно должно гарантировать доход не ниже прожиточного минимума. Это — уравнительная программа коммунизма, а не рациональной социальной защиты социал-демократии.

И дело не только в социальных установках. Парадоксальным образом, и рыцари реформы следуют культурным принципам, несовместимым с либерализмом и социал-демократией. Они исполнены иррационального мессианского чувства, которое было присуще именно большевикам. Теперь оно было направлено на разрушение советского строя, но это люди из породы большевиков. Их можно уподобить зомби — умершим большевикам, вышедшим из могилы и выполняющим волю оживившего их колдуна. Конечно, наличие в стране контингента таких людей, да еще гиперактивных, не улучшает шансы коммунизма, но сильно ухудшает положение мягкого социал-демократического направления.