Читать «Самоубийство Владимира Высоцкого. «Он умер от себя»» онлайн - страница 90

Девять обвиняемых получили от 3 до 10 лет заключения с конфискацией имущества. Кондаков получил по максимуму – 10 лет колонии усиленного режима. Он умер в заключении в 1988 году, когда то, чем он занимался большую часть жизни, уже фактически не считалось преступлением, когда появились и кооперативы, и первые индивидуальные частные предприниматели. В этом – трагедия таких несомненно талантливых людей, как Василий Васильевич Кондаков, многим великим артистам обеспечивший весьма достойное существование, а на свою долю получивший смерть на тюремных нарах. То, чем занимался Кондаков и другие подпольные дельцы шоу-бизнеса, в цивилизованном западном мире никогда не считалось преступлением. Там такие люди называются продюсерами или импресарио. В СССР же они вынуждены были действовать подпольно, причем все они ходили под расстрельной статьей – хищение социалистической собственности в особо крупных размерах. Даже за контрабанду наркотиков давали меньше, и там расстрельная статья отсутствовала. Все это приводило к тому, что подпольный шоу-бизнес неизбежно криминализировался. Такая тенденция, кстати сказать, прослеживается и в мире свободного предпринимательства, где шоу-бизнес является одним из объектов пристального внимания мафии. В СССР же весь шоу-бизнес был, по сути, нелегален и потому обречен на тесное сращивание с мафиозными группировками. Позднее, с приходом перестройки и последующим крахом СССР, часть бывших концертных администраторов и артистов оказалась на руководящих постах в мощных мафиозных сообществах, некоторые из которых существуют и в наши дни. Но Высоцкий до этих времен не дожил, а если бы дожил, боюсь, песни писать и петь перестал. Тогда, в 70-е, как мне кажется, Владимир Семенович во все мафиозные схемы, связанные с шоу-бизнесом, посвящен не был. Он знал, конечно, что ему платятся «левые» гонорары и что значительная часть выручки за концерты идет администраторам, но как дальше распределяются деньги, в какие структуры и на какие цели идут, не имел никакого понятия. И с Кондаковым-то он познакомился только незадолго до смерти в связи со злосчастными ижевскими концертами.

Генрих Падва так вспоминал об Ижевском процессе: «Для Кондакова дело кончилось не очень хорошо: его осудили по ряду эпизодов. Но, к счастью, все связанное с концертами Высоцкого суд отбросил. Было признано, что ничего криминального там не происходило, имя Валерия Янкловича было полностью реабилитировано. И, естественно, имя Владимира Высоцкого. А ведь нашлись люди, которые хотели Высоцкого очернить. Например, следователь Кравец, который оказался на редкость необъективным человеком. Но у него ничего не получилось».

Тут либо память подвела Генриха Павловича, либо сказалась извечная неприязнь адвоката к следователю. Из материалов дела хорошо видно, что следователь Кравец никакой излишней самодеятельности в Ижевске себе не позволял и послушно выполнил указание сверху о том, чтобы не предъявлять обвинений Высоцкому и другим артистам, а также администратору Таганки Янкловичу – чтобы не подставлять известный театр.