Читать «Самоубийство Владимира Высоцкого. «Он умер от себя»» онлайн - страница 135

Мне было страшно неудобно… Я долго стоял в подъезде, видел, что все время выходят какие-то люди  – явно знакомые лица, но они, конечно, меня не замечали. Минут сорок я простоял в таком состоянии, потом решил подняться. Звонил по телефону каждые пять минут, никто не брал трубку…

Я поднялся. Дверь открыл Янклович. В квартире был Нисанов – это я видел точно. И у меня такое впечатление, что был Игорь Годяев, потому что я видел из двери весь коридор… Когда Валерий Павлович увидел меня, он начал потихонечку оттеснять меня от двери… Но я увидел, что за его спиной прошел отец, спрашивая:

– Кто там?

И было видно, что он чувствует себя еще хуже, чем в прошлый раз… А меня обозлило, что все они тогда отца бросили, и я сделал попытку зайти в квартиру. Обозлило и то, что Туманов сказал, что они не хотят класть его в больницу… Так я понял, что не хотят… И я хотел зайти и как-то поучаствовать, но Янклович довольно настойчиво – без грубостей, конечно, – вытеснил меня на площадку… Закрыл за собой дверь и стал говорить, что сейчас они повезут его в больницу… Что все это очень тяжело…

Янклович откровенно говорил, что отец колется, он не считал нужным от меня это скрывать… Минут десять мы постояли… Он сказал, чтобы я не волновался… Чтобы спокойно ехал домой, а утром позвонил… Это было, наверное, уже ночью – часа за четыре до смерти отца…

Оксаны в тот момент не было – по крайней мере, не было в поле моего зрения. А если бы она была, то она была бы с отцом… В тот момент там не пили, – по крайней мере, никакого буйного веселья там не было…

Но там уже была какая-то истерика, произошел какой-то скандал… У Валерия Павловича прыгала челюсть.

Конечно, я понимаю, что все они очень по-разному относились к отцу в эти дни. Одно было общим  – все от него смертельно устали… Но кто-то продолжал хладнокровно тянуть деньги… А кто-то искренне переживал… Вот что я точно знаю: Игорь Годяев переживал по-настоящему – я это видел потом. Валерий Павлович тоже переживал по-своему – он рыдал 25-го возле отца…»

Оксана настаивает, что она в этот момент в квартире была, а вот скандала не было: «Никакого скандала там не было. Может быть, приходил Мазо, а я куда-то вышла? Но скандала точно не было. И уж никакого буйного веселья в эти дни и быть не могло».

Затем Федотов, по его словам, «поехал на Бауманскую – к своей знакомой… Пробыл там часа два, а потом вернулся на своей тачке…»

Абдулов свидетельствует: «После репетиции я поехал на Варшавку. Позвонил на Малую Грузинскую примерно в час ночи… Валера сказал:

– Володя успокоился, я сейчас поеду домой.

Я говорю:

– Хорошо. Я вот по этому телефону – звони в любой момент».

Последним уехал домой во втором часу ночи Янклович. Он так объяснил свой отъезд: «Мне надо было отдохнуть, привести себя в порядок – у меня уже сил не было… Все это длилось почти неделю… Я все время ждал Федотова…