Читать «Самоубийство Владимира Высоцкого. «Он умер от себя»» онлайн - страница 130

Оксана: «Врачи не взяли. По-моему, они испугались. Они же прекрасно все понимали. Представьте, Высоцкий умирает у них в отделении или у них на руках…

Хотя это действительно были хорошие врачи».

Да, врачи были хорошие, только временами забывали о клятве Гиппократа и больше опасались за свою шкуру, чем за здоровье Высоцкого. А еще они боялись войти в историю в качестве доктора, который «упустил» такого великого человека, как Высоцкий. Потому и перекладывали ответственность друг на друга. В итоге сомнительная честь «упустить» Высоцкого выпала Федотову. А уж идея лечить Высоцкого на даче, как предлагали Щербаков с Сульповаром, по здравом размышлении выглядит полной авантюрой. Ведь Высоцкому в любой момент могла потребоваться реанимация, и одно дело – осуществлять ее в условиях Института Склифосовского, и совсем другое – на подмосковной даче. Пусть даже рядом будут опытные врачи, но у них уж точно не будет всей аппаратуры, которая есть в Склифе. В таких условиях Высоцкий запросто мог умереть, и тогда бы всю бригаду гарантированно и заслуженно посадили бы. Так что Федотов в своих возражениях был совершенно прав. Но он не хотел отпускать Высоцкого в Склиф, так как там могли усомниться в правильности применяемой им методики лечения и тоже привлечь его к ответственности, хотя бы за незаконную врачебную практику, раз он такие рискованные процедуры осуществляет не в больничных условиях.

Здесь сыграло злую шутку то, что наркомании в СССР как бы не существовало. Ранее в советских больницах Высоцкий лечился только от алкоголизма, а в период своей наркомании в них еще ни разу не попадал. С этим и были связаны опасения врачей. Ведь официально наличие наркомании в СССР не признавалось. И если бы у Высоцкого наркоманию обнаружили (а не заметить ее уже было трудно), сразу же встал бы неприятный для лечивших Высоцкого врачей вопрос, откуда он получал наркотики.

Между тем безудержная пьянка на Малой Грузинской продолжалась и в последний день жизни Высоцкого. И сам бард, по всей видимости, и в этот день кололся наркотиками. Вот от этого всего хотел избавить Высоцкого Щербаков, но не успел. Юрий Емельяненко, моряк, друг Высоцкого и Туманова, после вынужденного ухода с морской службы ставший представителем Туманова в Москве, вспоминал: «В тот день я был у него до часу ночи… А в четыре часа с минутами Володя умер.

Был там Толя Федотов, Валерка Янклович, был Сева, Вадим был, но он ушел вместе со мной.

Ну, какие слухи! Я вам говорю о том, чему был свидетель, какие слухи?!

Во-первых, мы приехали все поддатые, веселые… Володя спел пару песен. Знаете, мы его никогда не просили петь, он не любил, чтобы его просили. Он вдруг сам, ни с того ни с сего, брал гитару и пел. Это возникало спонтанно… Он сам высовывался со своими предложениями по этому поводу и не принимал чужих рекомендаций и просьб. А вот когда подходило у него, припирало, он говорил: «Так, спою чего-то новое сейчас или прокатаю новую песню…» А мы уже знали все эти механизмы у него и сами не просили петь.