Читать «Самоубийство Владимира Высоцкого. «Он умер от себя»» онлайн - страница 110

В любом случае история с несостоявшимся венчанием еще раз доказывает, что Высоцкий в Бога не верил, иначе не стал бы так издеваться над таинством церковного брака. О неверии Высоцкого хорошо известно из свидетельств друзей и Марины Влади. Поэтому его не отпевали. Между тем в песнях и стихах Высоцкого не раз поминается Господь и всевышний, присутствуют библейские сюжеты. Но, принимая во внимание неверие поэта, в данном случае все это используется лишь в качестве художественных образов.

«Ему бы хотелось нормальную семью. Ему нравилось, когда в доме уютно, когда есть еда, когда я что-то готовила. «Ну давай кого-нибудь родим», – говорил он. «Ну, Володя, что это родится? Если родится, то одно ухо, и то глухое». Я так неудачно пошутила, что Володя даже офигел: «Ну и юмор у тебя». Но ребенка я никогда бы не стала от него рожать, потому что не была уверена, что от наркомана родится здоровый».

В последние месяцы жизни Высоцкий из-за наркотиков стал все более забывчивым, безосновательно обвинял друзей в краже у него кассет и прочих вещей, которые сам же отдавал до этого совсем другим людям. Хотя здесь и друзья не всегда бывали безгрешны. Так, еще до серьезного увлечения наркотиками Высоцкий подарил одному из своих друзей из числа актеров Таганки свою кожаную куртку, привезенную из-за границы и вызывавшую у коллег неподдельную зависть. Утром, протрезвев, Высоцкий, узнав о том, что подарил куртку, попросил вернуть ее обратно, упирая на то, что был в беспамятстве. Но новый владелец куртки заявил, что возьмет ее себе на память. После этого их дружба пошла врозь.

Но что было еще хуже, Высоцкому приходилось все чаще врать своим друзьям и близким.

Янклович вспоминал: «Он мог Марине одно сказать по телефону – поворачивался и нам говорил другое: Оксане – одно, мне – совершенно другое…»

Оксана тоже начала замечать за своим любимым эту крайне неприятную черту: «Вообще, это время жуткого вранья. Володя врал Марине. Мы врали ему и друг другу: да, вроде бы состояние ничего…»

По словам Янкловича, дружба с фотографом Валерием Нисановым, жившим двумя этажами выше, особенно усилившаяся в июне 1980 года, объяснялась тем, что накануне Олимпиады был значительно усилен контроль за наркосодержащими препаратами в московских поликлиниках и больницах. Ведь, как не без оснований полагали власти, среди гостей Олимпиады окажется немало наркоманов, а лишние скандалы властям были не нужны. А у Нисанова, как вспоминает Янклович, «всегда было шампанское и водка. Конечно, он все знал и старался не давать…

Однажды Володя подходит к нему, уже в плохой форме… Валера говорит:

– А у меня ничего нет…