Читать «Ярость благородная. «Наши мертвые нас не оставят в беде» (сборник)» онлайн - страница 30

– Айн, цвай, драй, фойер! – скомандовал один, и рев автоматов обрушился на март сорок третьего.

Аня привалилась к стене, закрыла глаза.

Дверь открылась от пинка. В сарай ввалился десяток фашистов, только что добивших раненых. Мокрые: опять пошел дождь, грязные, возбужденные, они о чем-то переговаривались резкими, отрывистыми фразами. Аня постаралась вжаться в стену, но это не помогло. Ее заметили.

Один подошел вплотную. Его сапоги были заляпаны кровью. Дулом автомата под подбородок поднял Анину голову. У него оказались очень колючие серые глаза, глубокие морщины и седые волосы. Что-то спросил. Аня не поняла, промолчала. Он еще раз спросил, ударив сапогом по ребрам. От удара девушка разучилась дышать. Когда, наконец, вспомнила, как это делается, жадно начала заглатывать воздух.

– Нихт ферштейн, – выдавила из себя сквозь кашель.

Офицер махнул кому-то еще, подбежал совсем молодой парень. Присел на корточки, чтобы быть на одном уровне с Аней, спросил на ломаном русском:

– Снайпер?

Аня молчала.

– Отвечай. Ты снайпер?

Она опустила глаза. Вот и все.

Лида уже почти не чувствовала боли. Было только жарко. Вокруг метались и кричали женщины, а ей было все равно. Она вспоминала маму. Когда ночью домой завалились фашисты, Лида спряталась подальше на печке, накрывшись с головой одеялом. У нее выработался рефлекс: если в доме неожиданно появляются люди – надо прятаться. Они кричали «руссиш партизанен», потом несколько раз ударили маму и повалили на лавку. Мама заплакала, и фашисты ее закололи. Люди со свастикой жили в их деревне, в доме дяди Коли. Дяди все равно не было. Он вместе с отцом и другими мужчинами ушел в лес. Но иногда приходил.

Папка появился следующей ночью. Он нашел Лиду на соседней лавке, голую и всю в крови. На запястьях и голеностопах виднелись синяки от мужских рук, державших девочку. Когда она проплакалась и все рассказала, отец велел ей одеться потеплее, идти в лес и ждать его там. Сказал, что скоро вернется, и исчез. А утром послышались выстрелы, и загорелся дом дяди Коли. Солдаты сумели остановить пожар, огонь съел только три дома. После этого собрали всю деревню – всех женщин, что остались.

– Если вы скажете, где находятся партизаны, мы вас не тронем, – переводил усатый немец в грязной каске. У него на пузе висел автомат, и обе руки лежали на нем. Усатый вышагивал вдоль женщин – под ногами хрустел снег – и втолковывал:

– Если вы будете скрывать партизан – нам придется вас убить.

Лиду поймали около леса. Этот самый усатый. Так что теперь девочка стояла в той же шеренге. «Интересно, папа меня тут найдет?» – думала она.

А потом их всех согнали в колхозную конюшню. Лошадей там не было с начала войны. Часть забрала Советская Армия, остатки – фашисты, когда встали тут с оккупацией. Лиде было очень жалко вороного Булата. Ему было столько же лет, сколько ей, восемь, и он так мягко брал с ладошки яблоки… Папа обещал научить ее ездить по-взрослому, в седле. Где теперь Булат?