Читать «Перед закрытой дверью (Die Ausgesperrten ru)» онлайн - страница 38

Пропасть между Хансом и близнецами разверзлась еще шире, и это — прямо на глазах у посторонних.

Анна и Райнер были сейчас наверху, Ханс (пока что) внизу, но долго так продолжаться не будет.

Если не встречный ветер трогает Анну за грудь, то кто же тогда на такое отважился? Какой-то полноватый дядечка, по виду — конторский служащий, направляющийся к супруге и чадам, выказывает намерение полакомиться чем-то, что явно ему не по зубам — свеженькой и молоденькой девчушкой, которая ему приглянулась.

Мягкая рыхлая масса вдруг прижимается к Анне сзади, вот он, тот человек, который хочет воспользоваться случаем (а предоставляется таковой людям его склада и положения ой как нечасто!) и заполучить юное и еще неопытное создание, чтобы употребить его для своих надобностей. Судя по всему, родителей и иных облеченных родительскими правами лиц поблизости нет, так что можно и нужно будет обучить ее кое-чему, что же до тех двух молокососов, которые провожают цыпочку, то по ним сразу видно: они и вякнуть не посмеют против солидного человека, пользующегося авторитетом в обществе. Пользующийся же авторитетом в обществе человек и есть он сам, банковский служащий руководящего звена с видами на должность заведующего филиалом. И с незапятнанной репутацией, которой два этих сопляка повредить не смогут, руки коротки.

Если же они на свою беду поднимут шум, можно будет, пылая праведным гневом, от всего отпереться и сказать, что, дескать, какая неслыханная наглость!

А что там за острая палка трется об Аннины ягодицы? Или это не палка, а какая-то другая, совсем противная штука? Да, штука совсем неаппетитная, оттопыривающая у банковского клерка ширинку брюк. Получается небольшой остроконечный холмик, нечто плотски-ранимое и не такое твердое, как камень (твердой эта штука у него вообще никогда не бывает, разве что применить усилие, подергав за нее часа три). И этот самый человек как раз вжимался в нее, выклянчивая толику любви и понимания, в чем жена ему всегда отказывала, пуская в ход самые идиотские отговорки. Нетронутая девичья попка — ведь это полный восторг. «Бред какой-то», — делает Анна едва заметный знак своим попутчикам.

Туша клерка наваливается на нее. Осмелев, он вдавливается еще глубже. Толпа прибывает, и чем ближе трамвай к городским угодьям, тем сильнее давка, способствующая контактам, в которые вступают стар и млад. Общаются верх и низ, при этом низ — особенно интенсивно. Женщине подобает располагаться внизу, лежа, однако в данном случае она не лежит, а стоит спереди.

К ней ощупью пробирается рука, которую явно никто не звал в гости. Она крадется, делая вид, что ее законное место — у Анны на груди. Анна подала парням знак, что вот наконец приблизился тот самый момент, которого мы ждали. Ханс соображает туго, он занят какой-то блондиночкой (алые розы, алые губки, алое вино), зато Райнер врубается мгновенно.

Анна как по команде спускает с цепи улыбку, обнажаются подпиленные для пущей невинности клыки хищного зверя, губы томно размыкаются, откуда ни возьмись выныривает влажный язычок, лучше всего подпустить инфантильности, косить под недоразвитую, чтобы незнакомые люди подумали, что она доверчива и легкомысленна. Престарелый плейбой, принимающий желаемое за действительное, делает двусмысленный скабрезный жест указательным пальцем, однозначно давая Анне понять: «Вот куда мне хотелось бы попасть, как бы это получше устроить, так глупо, что мы стиснуты в общественном транспорте, будто сардины в банке, гораздо лучше лежать в большой-большой кровати, там бы ты узнала, что для божественного упоения не нужно никакого седьмого неба, бог во мне, он распирает меня изнутри, я бы вколотил его в тебя так, что он бы у тебя с другого конца наружу вылез, длины ему не занимать, и потенции у меня хоть отбавляй, такой я сильный, таким остался с самой молодости, которую, слава богу, смог сохранить, хотя ведь, разумеется, я совсем не старик, скорее, зрелый мужчина, во всяком случае, достаточно взрослый, чтобы по достоинству оценить семнадцатилетнюю девственницу, супруга-то уж, что и говорить, рыхловата стала, да и вся надстройка, изволите видеть, подрасплылась. Разумеется, выбор у меня есть: самого разного возраста и роста, масти, форм и размеров. Так размышляет мужчина, женщина так не думает, потому что ее половая жизнь протекает пассивно. Быть одиноким бойцом — это мне на роду написано, такое суждено не каждому мужчине. Женщины сами предлагают себя на пробу, гораздо больше, чем я вообще могу потребить. Чувствуешь, какой он твердый, прямо как камень, а яйца вообще что-то особенное, упругие, туго налитые, вот, пощупай, неповторимый шанс, крошка, которого ты так долго дожидалась».