Читать «Царь и гетман» онлайн - страница 163

Но чем еще кончится предстоящая баталия? Страшно подумать, если Полтава будет второй Нарвой… Страшно!..

Но и после второй Нарвы можно будет стать на ноги. Вон Нева уж взята… Не сидеть постылому Алексею на престоле в Петербурге — довольно Алексеев! Пусть Петры только будут царствовать в Российской земле!..

И царь невольно вздрогнул: ему представился гроб, а в гробу лежит Митрофаний и грозит пальцем…

XV

Утро 27 июня 1709 только начинает брезжиться. Полтава еще окутана дымкой ночи и только на верхних частях ее крепости да на верхушках и крестах церквей отражается белесоватый свет от бледной полосы неба, все более и более расширяющейся вдоль восточного горизонта. Звезды еще светятся, мигают, но это мигание уже какое-то слабое, трепетное, словно веки выглядывающих с неба чьих-то неведомых глаз, которые все чаще смежаются.

Между тем, выше Полтавы, вдоль нагорного берега, по всхолмленной равнине кое-где за холмами торчат, словно из земли, какие-то темные точки и иногда как бы дрожат, движутся, обнаруживая при ближайшем рассмотрении то высокую казацкую шапку, то длинное ратище копья, то ствол мушкета. Это передовые сторожевые пикеты левого крыла шведского войска.

Восток, луговое Заворсклье глядит все яснее и яснее, и Полтава мало-помалу словно из земли выползает, сбрасывая с себя темное покрывало. По нагорному возвышению от Ворсклы движется какая-то одинокая тень. Это человеческая фигура. Белеющий восток слабо освещает наклоненную под высокой казацкой шапкой голову, седой чуб, свесившийся на глаза, и седые усы, глядящие в землю, словно им уже не ко времени торчать молодецки кверху, а пора-де в могилу смотреть. По мере движения этого старого путника темная шапка за ближайшим холмом нагибается все ниже и ниже и, наконец, совсем прячется.

— А бисив сон! Уже й ранок, а вин не йде! — бормочет сам с собою старый путник. — Не сплят стари очи…

Старик останавливается и с удивлением осматривается — где он?

— От, старый собака! Де се я бреду?.. Чи не до шведа втрапив? — изумленно спрашивает он самого себя, наткнувшись почти на самый холм.

Из-за холма опять показывается шапка и ствол мушкета и украдкой двигается к задумавшемуся и опустившему к земле голову старику.

— Ох, лишечко! Та се ж батько Палий! — невольно вскрикивает шапка с мушкетом.

Старик вздрагивает и оглядывается, не понимая, где он и что с ним…