Читать «Царь и гетман» онлайн - страница 137

— О, ваше величество! — восторженно, с яркою краскою на загорелых и обветренных, но все еще нежных щеках сказал Максимилиан. — Вы в Азии найдете следы Александра Македонского и затопчете их вашими ногами, вашею славою…

— Хорошо, хорошо, мой храбрый Макс, затопчем их.

Мазепа продолжал помаргивать сивым усом, думая о чем-то другом, а Орлик сердито поглядывал на него, как бы желая сказать: «Охота тебе было, пане гетмане, нагадать козе смерть — раздразнить этого короля — гульвису: он теперь заберет себе в упрямую башку Азию да этого пройди — света Александра, а Украина пропадай!»

А Карл действительно уже забрал себе в голову. Он снова повернулся на седле и, отыскав глазами другого всадника, белоглазого с льняными волосами плотного мужчину немолодых лет, крикнул:

— Любезный Гилленкрук! Наведите справки о путях, ведущих к Азии.

— Справиться нетрудно, ваше величество, но дойти до Азии нелегко, — сердито отвечал белоглазый мужчина.

— Вы всегда скучны со мною, старый дружище! — засмеялся король. — Только я все-таки хочу добраться до Азии: пусть Европа знает, что мы и в Азии побывали.

— Ваше величество все изволите шутить, а не серьезно помышляете о таком важном деле, — по-прежнему сердито отвечал Гилленкрук.

— Я вовсе не шучу! — оборвал его король.

В сумасбродной «железной голове» короля — варяга, как его тогда называли некоторые, зароились дерзкие, безумные мечты о будущем, и поэтические, полные сурового очарования воспоминания о далеком седом прошлом и картины своего далекого, сурового, но милого скандинавского севера, и этого вот, что расстилался перед его глазами, безбрежного, как океан, степного «сарматского» юга. Из этого седого прошлого выступают тени великанов сумрака, но сумрака славного, полного ярких личностей, громких дел, — и эти великаны проходят перед ним, перед своим потомком, сумрачными рядами. И они, как и он, топтали своими ногами и копытами своих коней эти необозримые степи Сарматии, водя свои дружины вместе с ратями полян, курян, кривичей и дреговичей на половцев и печенегов. Они, старые конунги с варягами, бороздили своими лодками воды Днепра, по которым и он, их потомок, плавал уже — и снова с весной поплывет на юг к Азии… А давно уже не бродили тут ноги варягов — отвыкли эти ноги от дальних ходов, приросли подошвами к родной Скандинавии, а тем временем в течение столетий эта сарматская Русь выскользнула из варяжских рук — и вон как ширится! Раскинулась и на восток, и на юг, и на запад, и на север, а теперь вон в лице этого великорослого коронованного дикаря протянула свою ненасытную руку и к Варяжскому морю… О! Никогда не бывать этому! Скандинавия проснулась — проснулись древние варяги вместе со своим конунгом — и горе сарматской Руси с ее великорослым дикарем! С севера пахнуло стариной — и опять варяги приберут к своим рукам эту Русь, эту Московию — Сарматию, которая доселе «велика и обильна, а порядку в ней нет…» «Идите вновь, варяги, володеть и править нами…»