Читать «Царь и гетман» онлайн - страница 12

— Как тебя зовут? — быстро спросил царь.

— Марта, ваше… ваше величество.

— А кто твой отец?

— Самуэль Скавронски.

Девушка отвечала тихо, робко, не спуская глаз с вопрошающего, точно это была исповедь… По лицу царя пробежало нервное подергивание.

— Давно она у тебя? — спросил царь, быстро обращаясь к Меншикову.

— Недавно, государь.

— А при каком деле она у тебя?

— Портомоя…

Царь снова молча взглянул на девушку, потом на Ягужинского, пришпорил коня и скрылся. Ускакал и Меншиков.

Осыпаемая ядрами, не видя ниоткуда помощи, крепость недолго сопротивлялась. Петр широко перекрестился, когда увидел, что на одной из крепостных башен показался белый флаг.

— Пардону просит, — весело сказал царь, — я не чаял так скоро добыть ключи от рая.

— Ключи-то, государь, может, и добыты, да дверь-то в рай еще не отворена, — заметил Меншиков. — Может, она приперта изнутри…

— Что ты врешь, Данилыч! — сердито сказал царь.

— Не вру, царь-государь… Дверь-то райская не токмо засовом изнутри засунута, да и архистратиг Михаил за дверью с огненным мечом стоит.

— Что ты!

— Верно, государь: сейчас сам увидишь — погоди немного.

Сказав это, Меншиков удалился, а царь поскакал к тому месту, где Шереметев распоряжался осадой крепости.

Крепостные ворота скоро отворились, и престарелый шведский комендант вынес ключи на блюде.

Пока все это происходило, из обоза воротился Меншиков в сопровождении седого как лунь старика. Он был одет, не как местный житель, не по-чухонски, а по-русски. Характерные лапти, покрой рубахи с косым воротом и волосы с подстриженной маковкой изобличали его национальность. Старик молча приблизился к царю. Из старых, запавших, но еще светившихся жизнью глаз текли слезы. При виде царя старик повалился в землю.

— Встань, старик. Говори — кто ты такой и зачем пришел к нам? — спросил царь.

Старик поднялся и, всплеснув руками, снова зарыдал.

— Ну говори же, старичок.

— Господи! Сорок годов я русскова духу не слыхал, слово родное забывать стал… А ноне вот на, поди! — сам осударь великий… речь православную слышу…

И старик крестился дрожащими руками.

— Ну так говори — кто ты и что хочешь поведать нам, — повторил царь.

— Пес я, осударь, одичалый, — мотая головой, говорил, старик. — Одичал совсем — отбился от родново дому, от земли православной. Блаженныя памяти при царе Лексей Михайлыче ушел я из Великого Новагорода от тесноты боярской — и вот скоро пятый десяток как маюсь тут среди чуди белоглазой… Ох, опостылела мне она, эта сторонка чужая, проклятая, а повороту мне к родной земле нету… Хуть бы кости старые привел Бог родною землицею присыпать…

— Ну так что ж ты хотел поведать нам? — нетерпеливо говорил царь.

— Осударево дело, батюшка, осударево, — как бы спохватился старик. — Я вот, осударь, здесь грешным делом рыбку ловлю и на взморье частенько бываю. Так ноне, осударь, утром я и видел корабли шведские в море — от Котлина от острова, надо бы так полагать, сюда идут…

— А много кораблей? — тревожно спросил царь.