Читать «Медвежий ключ» онлайн - страница 34

Ваня встал. Его швырнуло прямо на топчан, пришлось сделать несколько движений, пока не восстановилась координация. Ага, вот и ружье…

Впрочем, звуков дыхания Ваня уже не слышал. И скрежета не было. Ладно, подождем… Ваня снова сел удобно, положил на колени ружье. Чай, курево прогнали сон. Ну, не «прогнали», отодвинули. Плохо то, что крутило живот. С бурчанием, с болью, с позывами… А что ты хотел после выпивки? Да еще и почти натощак?

Пришлось отвлечься на поганое ведро, потерять из виду угол под топчаном. Тотчас раздалось сопение. Ваня, конечно, метнулся, и конечно, опять не успел.

Ваня ждал полчаса (по часам), и ничто не нарушало тишину. Он встал за новой пачкой папирос, и тотчас же послышалось сопение. Тогда Ваня выстрелил в угол, и опять сел пить чай и курить. Кисло воняло порохом, и Ваня чувствовал себя героем Стивенсона, засевшем в деревянном форте на Острове Сокровищ. После четырех часов утра вроде бы чуть засерело. Ваню начало морозить — от недосыпа, от напряжения, от усталости. Кружилась голова, тошнило.

Еще много раз Ваня засыпал и просыпался, и великое множество раз ему снились и медведь, и чудовище-полумедведь. Во сне он спал, и человекомедведь наваливался, сверкал багровыми глазами, с рокочущим рыком впивался, и Ваня просыпался в поту. Или Ваня шел по лесу, медведь бросался из засады, а ружье заклинивало, било куда-то в сторону, или Ваня вообще не мог поднять оружия. И зверь валил и рвал его, лежащего, когтями, приближал к лицу узкую злую морду с совершенно человеческими, злыми и жестокими глазами.

Ваня просыпался, весь измученный, с головной болью, с ломотой в плечах и бицепсах. Долго лежал, отходил, прихлебывая остывший чай.

А наяву то ли медведь, то ли целая стая медведей сопели под топчаном, с шумом нюхали воздух, скрипели, поддевали когтями доски двери, мягко прогибали балки потолка собственным телом. Ваня сам не мог точно сказать, чем разнятся безумный сон и призрачное безумие реальности. Уже светало, когда он заснул, наконец, и стоял уже ясный день, когда Ваня наконец проснулся.

Солнце било в глаза, блики играли на всем заоконном мире. Во рту еще была великая сушь, голова тупо болела выше лба; но похмелье почти что прошло. И он плохо, но все-таки выспался. Восстановилась координация движений; на топчане можно было сесть — легко, без алкогольных проблем. Ваня сильно, до хруста потянулся, свел кисти в кулаки, напружинил плечи и руки. Сделал несколько наклонов, доставая пол руками. Вращал торсом, не отрывая ног от пола. Тело слушалось, и более того — словно бы сотни, тысячи пузырьков от шампанского взрывались в жилах. Ваня знал эту свою особенность — как бы ни был тяжек перепой — наутро, после отсыпона, будет лучше.

Шутил, что пьет не ради хмеля — ради похмелья, и в этом была доля истины.

А вторую часть эйфории сделало само утро. От времени суток довольно многое зависит. Самые оптимистичные ситуации мрачнеют, тяжелеют в четвертом часу утра. В свете солнца самое страшное уже не кажется таким чудовищным.