Читать «12 ступенек на эшафот» онлайн - страница 195

Наш лагерь отстоял от линии фронта на каких—то 10 км. Прекрасный солнечный день и великолепная летная погода способствовали активизации вражеских ВВС — над нашим лагерем безостановочно кружили русские истребители и разведчики…

Как только связисты подняли аэростат в воздух, я сразу же связался с рейхсканцелярией. Со мной разговаривал генерал артиллерии Вейдлинг, бывший командующий одерским фронтом под Кюстрином. Тот самый генерал, который едва не стал жертвой интриг ведомства Гиммлера: Гитлеру доложили, что он и его штаб отступили в лагерь Дебериц, в то время как вверенные ему войска ведут кровопролитные бои между Одером и Берлином. Гитлер отдал приказ Кребсу немедленно арестовать и расстрелять «дезертира». К счастью, Вейдлинг узнал об этом, немедленно выехал в рейхсканцелярию и добился приема у фюрера. В результате фюрер отстранил прежнего командующего берлинским гарнизоном и назначил Вейдлинга комендантом «Большого Берлина», наделив неограниченными полномочиями и выказав полное доверие. Такими, с позволения сказать, «методами» СС дискредитировали армейских генералов перед Гитлером, болезненно реагировавшим на такого рода доносы. В случае с Вейдлингом только решительные действия самого генерала не дали свершиться неправедному суду.

После моей беседы с генералом Йодлю удалось связаться с фюрером — я слушал их разговор через наушники. Гитлер был само спокойствие и деловитость. После доклада оперативной обстановки он высказал желание переговорить со мной. Еще во время доклада в наушниках был слышен какой—то подозрительный шум, а вскоре связь и вовсе прервалась. Через несколько минут начальник службы связи доложил мне, что русские истребители сбили аэростат — резервного не имеется, телефонную радиосвязь восстановить не удастся.

Это малоприятное во всех отношениях донесение облегчило нам тем не менее принятие решения об экстренной эвакуации. На восстановление телефонной радиосвязи рассчитывать больше не приходилось, в свою очередь, наши радисты могли развернуть коротковолновые радиостанции практически на любом участке марша, поэтому можно было трогаться в путь сразу же после ужина. Я сожалел только о том, что мне так и не удалось переговорить с фюрером, хотя Йодль успел обсудить с ним самые важные вопросы. Мы отправили в Берлин радиограмму о смене места дислокации и попросили впредь радировать на наш новый КП, в расположение которого мы рассчитывали выйти к вечеру.

К полудню шум боя стал слышен еще отчетливее — сражение явно перемещалось в нашем направлении. Активизировалась и бомбардировочная авиация противника — русские бомбили узловой пункт Рейнсберг, а их штурмовики жгли отступающие автоколонны. Мы разбили личный состав ОКВ на маршевые группы и наметили отдельные маршруты движения для каждой из них. Йодль, я и несколько ближайших сотрудников покидали лагерь последними; накануне наши адъютанты провели рекогносцировку местности и нанесли на карту удобный маршрут следования: лесными дорогами, в обход забитых транспортом автострад. Мы выступили в 14.00, следом за нами — связисты и радиостанция. На следующий день связисты доложили: русские патрули появились в лесу примерно через час после нашего отъезда, когда они заканчивали демонтаж аппаратуры, поэтому им пришлось бросить автомашину связи и все телефонное имущество, а самим в срочном порядке ретироваться.