Читать «12 ступенек на эшафот» онлайн - страница 101

Первым нарушил молчание Гальдер и дрожащим от негодования голосом спросил: «Да чего же он, в самом деле, добивается?» Этот непробиваемый «генштабовский апломб» возмутил меня настолько, что я не удержался от колкости: «Право слово, если вы до сих пор этого так и не поняли, мне вас искренне жаль…»

«Раскаявшийся» Браухич энергично взялся за дело: ему потребовалось не так уж и много времени, чтобы привести планы операции в соответствие с требованиями фюрера и отправить приказ в войска. Пока Гальдер вносил необходимые изменения, я спросил Браухича:

«Зачем вы сражаетесь с ветряными мельницами? Неужели вы не понимаете, что дело не стоит и выеденного яйца, и, по большому счету, даже и речи не может идти о развертывании активных боевых действий. Вы умудрились обострить ситуацию даже там, где ее конечный итог был заведомо предрешен. Поймите, непременно настанет день и час, когда от одного вашего веского слова будет зависеть судьба армии и рейха, но к тому времени в бесплодных стычках вы окончательно потеряете авторитет в глазах Гитлера…»

Я подробно остановился на описании этого эпизода только для того, чтобы объяснить, в каких условиях приходилось работать людям из ближайшего окружения Адольфа Гитлера. Фюрер не признавал никаких авторитетов и советников. Если он принимал определенное решение, то не останавливался ни перед кем и ни перед чем, сметая всех и все на своем пути…

Мюнхенское соглашение

22–23 сентября 1938 г. состоялась вторая встреча Гитлера и Чемберлена в Бад—Годесберге на Рейне. Браухич отправил вместе со мной помощника начальника генштаба сухопутной армии генерал—лейтенанта Карла Штюльпнагеля, в расчете на то, что в ходе переговоров могут потребоваться консультации военных экспертов. Учитывая, что солдат никогда не допускали к участию в политических переговорах, это «мудрое» решение Браухича избавило меня от бездельного одиночества! Ближе к вечеру ситуация неожиданно обострилась, когда из Праги стали поступать донесения о начавшейся мобилизации чешской армии.

Пока я связывался по телефону с Йодлем и передавал приказ попытаться прояснить ситуацию через нашу военную миссию в Праге, Гитлер диктовал жесткое письмо британскому премьер—министру. Он крайне озабочен судьбой немецкоязычных меньшинств, поэтому оставляет за собой полную свободу действий и готов прибегнуть к силовому решению вопроса в случае, если переговоры о прекращении мобилизации чешской армии закончатся безрезультатно. К счастью, поступавшая по разным каналам информация опровергла наши опасения по поводу мобилизации чехов, и переговоры были продолжены на следующий день. На мой взгляд, в ходе переговоров были созданы все необходимые предпосылки для предотвращения угрозы войны, хотя окончательное решение так и не было принято. Мы вылетели в Берлин уже в сумерках и в ненастную погоду — пилоты старались обойти грозовой фронт стороной. Это было незабываемое зрелище разбушевавшейся стихии — сплошная облачность на высоте около 3000 м и срывающиеся с облаков разряды молний прямо по курсу самолета.