Читать «Фартовые» онлайн - страница 21

Но ни завтра, ни потом ничего не произошло. И когда подо

шел конец срока, вылечившийся, окрепший, счастливый Дамочка зашагал к воротам лагеря: «Домой! На Сезонку! К своим!».

— Стой, падла! А должок? — нагнал бугор.

Колька писал торопливо под диктовку бугра, что он, Дамочка, обиженник, клянется вернуть долг за свою поганую шкуру.

За воротами, а тем более в поезде, Колька забыл об обязаловке. Бугру оставалось сидеть пять лет. За такое время все в жизни может измениться.

А сегодня гуляет Сезонка, пьет и пляшет. Вернулся Дамочка. Живой. Здоровый. Снова главарь «малины» с кокетливым названием «Ведьмин час».

Глава четвертая

кляп

Появилась с некоторых пор пришлая банда в Охе. Непостоянно проживающая в городе. Но уж если заглядывала сюда, то милиция лишалась сна.

Пятеро воров было в этой «малине». Главарь, по кличке Кляп, был страшнее Привидения. О Дамочке и говорить не приходилось.

Родом из Львова, Кляп гулял по Северам от зоны к зоне, от ювелирного к банку. Ворочал миллионами в рублях и в «рыжухе», сроками — не менее четвертака.

За годы жизни высчитал, что на Севере его реже сыпят кен- ты, да и сроки здесь, с учетом условий зачетов, отбываются вдвое короче. Зато банки и магазины солиднее материковских. Меньше конкуренции — сюда не заглядывали одесские и ростовские воры.

Круглый лысеющий мужичок, он никогда не унывал, не расставался, во всяком случае на свободе, со своими фартовыми, любил хорошо поесть и основательно выпить. Но даже когда язык его начинал заплетаться, голова оставалась ясной.

Умел Кляп многое, разбирался одинаково хорошо в оценке предметов старины и изделий послевоенной промышленности.

С закрытыми глазами мог назвать, что за материал у него в руках, когда и где изготовлен, сколько стоит. Среди нумизматов Кляп считался выдающимся знатоком.

В отношении его знаний мехов — любой товаровед мог бы позавидовать.

Мельком глянув на бриллианты или якутские алмазы, тут же определял их величину в каратах, стоимость в рублях и валюте. А признавал — только твердую валюту: на доллары, франки и йены выменивал в портовых городах у фарцовщиков и моряков с иностранных судов все ценное, чем владела его «малина». Лелеял Кляп давнюю мечту: захватив какое-нибудь рыбацкое судно, удрать на Аляску либо в Японию. А потому — сжигал мосты, безбоязненно убивая и разбойничая. Был уверен, что бегство за кордон с миллионами все спишет…

Вором он стал, как сам считал, по зову злого гения, попавшего в него неведомо каким путем.

Воровать он стал не от голода Не от нужды. Да и откуда им было взяться в профессорской семье, где над двумя детьми дрожал весь дом.

Родителей бросало в дрожь, если их сын Владик вдруг решит напиться воды из крана.

Мать, известный уже тогда врач, потом всю ночь вставляла ему в попу градусник.

Отец, профессор математики, мечтал вырастить сына экономистом либо астрономом. На худой случай — знатоком юриспруденции.

Последнее Владик постиг неплохо. В лагерных зонах. Бывалым зэкам такие жалобы на приговоры сочинял, что вся камера или барак вокруг него на цыпочках ходили. В уплату за столь интеллигентный труд отдавали посылки и все ценное, что имели.