Читать «Китай на стыке тысячелетий» онлайн - страница 28

Великая Китайская стена в зимнее время

Зимний солнечный день и китайская пагода

Мы все съели собаку, как я понял, попробовав первый кусочек псины. Абсолютно знакомый вкус. Наверное, он нам попадался, когда мы покупали шашлыки у дороги или еще где-нибудь. Но то, что я это ем не первый раз, это точно. Да и многие, я думаю, тоже. Вкус очень характерный, очень похож на вкус красного куриного мяса, которое на ножках у деревенских куриц (а не у магазинных), только собачий вкус более утрированный. Попробуйте, сразу же его узнаете. Вообще, сами китайцы не очень-то едят собак. Это мы просто зашли в ресторан с северо-восточной кухней. Там, на сопках Манчжурии, сильно корейское влияние. Вот корейцы собак едят, будь здоров, а для китайца это такая же экзотика. Наш переводчик-китаец сам, например, первый раз в жизни попробовал. Корейцев он не любит. Говорит, что они все алкоголики. Пока он рассуждает про корейцев, я вспоминаю грустные собачьи глаза, и мне становится ужасно жалко животных. Все, решаю, ни за что больше, не буду есть, ведь это ради нас, любителей экзотики их убивают. Вообще, съесть собаку это верх цинизма, даже циник Диоген клялся собакой (собственно цинизм — это кинизм от греческого «кинос» — собака). Даже у них было, у циников, что-то святое. А тут даже эта святыня попрана. Трансгрессия цинизма самоотрицание и самоутверждение одновременно. С другой стороны — а коров не жалко? — если быть последовательным… У них тоже глаза грустные. А вот еще недавно прочитал, что некий Бакстер в США присоединил детектор лжи к растению и выяснил, что оно на все реагирует и чувствует боль и даже эмоции, испытывает страх, например. А сколько мошек и микробов мы убиваем своим одним только вздохом? Значит, придется несмотря на жалость, и дышать, и есть, и пить… И все мы так, хотим или не хотим, вегетарианцы или нет, вынуждены быть жестокими и одновременно жалеть. Убивать и жалеть. Человек такое существо, которое вечно делает, то, что не хочет, хочет то, что не может, может то, что не должно, должен то, чего не может, виноват в том, чего не делает, любит то, что не должен и прочая. Человек, в сущности своей, — это живая рана, живое самопротиворечие. И как бы он не стремился с помощью идеологических пластырей и логик, с помощью непоследовательностей и закрывания глаз на собственные действия и то, что из них вытекает, несмотря на сочинение себе иллюзорных непротиворечивых миров, создать себе целостность — ничего у него не выйдет. Все точки вечности лишь точки времени, все решения и выборы должны пасть и падут, все истины и ценности погибнут в водовороте времени, которое и есть сам человек.