Читать «616 — Ад повсюду» онлайн - страница 61

— Мне пора идти, — сказала мать настоятельница, — меня ждут дела. Ты можешь побыть с ним?

— Конечно.

— Спасибо, Одри. Но пообещай, что сегодня ты не будешь задавать ему вопросов.

— Я обещаю.

Монахиня поцеловала Дэниела в лоб:

— Да хранит тебя Господь, сын мой, — и вышла из комнаты.

12

Рим

Альберт Клоистер быстрым шагом пересек внутренний двор, отделявший его от Секретного архива Ватикана. Утро выдалось хмурым. После нескольких солнечных, но холодных дней погода окончательно испортилась. Свинцовое небо грозило дождем и, кажется, отражало мысли, роившиеся в голове иезуита. Встреча со старым монахом Джулио не разрешила его сомнений. Поэтому сейчас он находился в Ватикане и направлялся в архив — важнейший центр исторических исследований, за которым закрепилась слава одного из самых таинственных мест в мире. На стеллажах длиною в несколько десятков метров пылились сочинения, которых веками не касался солнечный свет, и, судя по их содержанию, они были обречены на вечную тьму. Прежде всего, это касалось некоторых апокрифических текстов, еще более спорных, чем рукописи Наг-Хаммади или широко известные апокрифы.

Клоистер почти не сомневался: Кодекс, о котором говорил ему монах, — один из этих апокрифов. То, что казалось Альберту разрозненными частями неизвестной головоломки, для таких людей, как старый монах или непосредственный начальник Альберта, кардинал Францик, было исполнено глубокого смысла. Они знали намного больше, чем он мог предположить. Стоя у разрытой могилы священника из маленького испанского городка, он и не думал, что все обернется настолько серьезно.

Иезуит вошел в вестибюль и вызвал лифт. Он спустился в кафе, сел за столик и заказал двойной кофе. Через несколько минут на пороге возникла худощавая фигура Игнатия Францика. Он был чем-то озабочен, но старался не подавать виду. Такое выражение лица часто можно наблюдать у врачей, выписывающих неизлечимо больных пациентов.

— Сиди, Альберт, — кардинал махнул рукой, увидев, что тот собирается встать, — обойдемся без формальностей.

— Спасибо, ваше преосвященство.

— Вчера вечером я звонил монаху Джулио. Он сказал, что ты произвел на него впечатление.

— Это он произвел на меня впечатление. То, что он рассказал мне, просто невероятно.

— Я понимаю твое смятение. Надеюсь, ты не сердишься, что тебе до сих пор не сообщали некоторые детали.

— Детали?

В голосе Клоистера слышалась скорее недоверчивость, чем досада.

— Да-да, я признаю: больше чем просто детали. Однако ты поймешь, как важно было сохранить их в тайне.

— Но, ваше преосвященство, я уже не первый год занимаюсь этим исследованием. И я никогда не скрывал от вас моих страхов и сомнений. Это не упрек. Просто я немного огорчен.

— Я сожалею, что слышу это. Но ничего личного. Нам действительно важно вникнуть в суть проблемы, вопроса — называй как хочешь. Мы все в растерянности, Альберт. Перед тем как мы спустимся в закрытую зону архива, позволь рассказать историю одного молодого священника, который, как и ты, работал на «Волков». Он пришел к нам задолго до того, как меня назначили префектом. Мой предшественник, монсеньор Гетари, хорошо о нем отзывался. Этот юноша, бельгиец по происхождению, провел немало времени в африканских миссиях и открыл там для себя существование мира за пределами восприятия. Нечто само собой разумеющееся для священнослужителя, но об этом, кажется, часто забывают. Многие из нас живут так, как будто эта жизнь единственная… Итак, — вернулся кардинал к рассказу, — я направил этого юношу, Горация, в Новый Орлеан. Ему поручили исследовать несколько случаев черной магии. Шел тысяча девятьсот восемьдесят первый год. Незадолго до его приезда там похитили черного ребенка-альбиноса для ритуала вуду. В Новом Орлеане вуду практикуется больше, чем где бы то ни было, включая Гаити. В этом нет ничего удивительного, ведь этот город — антипод Иерусалима. Иерусалим — трижды святыня. Новый Орлеан четырежды проклят: христианами, мусульманами, евреями и индейцами-аборигенами. Так вот, наступил Хеллоуин, языческий канун Дня Всех Святых. Той ночью на задворках французского квартала совершался обряд, который служил лишь ширмой для другого, более важного ритуала. Отцу Горацию удалось попасть туда в сопровождении местного журналиста. Колдуны намеревались вызвать смерть человека на расстоянии. Путь в полицию был ему заказан: местные власти предпочитали закрывать глаза на то, что творилось у них под носом. Отец Гораций знал, что в действительности должно произойти. Где-то за пределами этого грязного двора прятался настоящий бокор, жрец зла, — без барабанов, выпученных глаз и неистовых танцев. Страдания ребенка, выбранного из-за неестественно светлого для негра цвета кожи, должны были вдохнуть жизнь в куклу вуду. Не в ту куклу, что продавалась в городе на каждом шагу… Блуждая в узких и мрачных переулках, отец Гораций наконец нашел логово бокора и обнаружил там бедного ребенка. Он попытался уйти и предупредить власти, но было поздно — его заметили. Тогда он нырнул в подворотню и добежал до двора, с которого начинал свой путь. Какая-то неведомая сила потянула его к костру, горевшему посреди двора. И то, что он увидел, поразило и ужаснуло его. Думаю, ты догадываешься, что это было.