Читать «Если любит – поймет» онлайн - страница 42

— Да, многие из ее нынешних прелестей ненатуральные. — Он умиротворенно поглощает салат.

Я моргаю, испытывая смешанное чувство. Большей частью это какая-то отвратительная радость. Женщина-мечта, которую любил мой избранник, отнюдь не идеальна! Как это ни ужасно, я почти злорадствую. Хочется избавиться от гадостного ощущения, но оно прочно вцепилось в душу и обрастает недостойными прибавками — любопытством, даже насмешливостью. Получается, что в свое время и Джанин Грейсон не отличалась большой уверенностью в себе, если не раз ложилась под нож, чтобы стать более привлекательной.

— Первым делом Джанин, конечно, увеличила грудь, — будто почувствовав мой нездоровый интерес, спокойно начинает рассказывать Максуэлл. — Тогда ей только исполнился двадцать один год. Перед операцией она позвонила мне, чтобы посоветоваться. Я попытался отговорить ее, но у Джанин есть одна особенность: если ей сказать, не делай того-то, она непременно это сделает.

Голос Максуэлла льется ровно и плавно. В нем звучит усталость от бесконечного рабочего дня и капля волнения о дне грядущем. Если бы он до сих пор хоть самую малость был влюблен в Джанин, то, наверное, говорил бы о ней в другом тоне.

— После первой операции она вошла во вкус. Увеличила губы, потом еще не раз корректировала грудь, изменила форму носа, теперь наверняка уже делает подтяжки… или как там это называется? — Он беззлобно смеется и ёжится. — Брр! Меня все эти штучки, хоть они теперь и в порядке вещей, особенно среди звезд, повергают в ужас. Намного приятнее, когда красота женщины естественная, с небольшими очаровательными изъянами. Благодаря им наружность уникальна. Когда же смотришь на голливудских красавиц с одинаковыми скульптурными бюстами, порой кажется, что их, как кукол, выпускают на фабрике.

Его взгляд ненавязчиво и быстро пробегает по моим открытым плечам и спрятанной под тканью платья груди. Я краснею и потупляюсь.

Грудь у меня вовсе не маленькая, но в сравнении с бюстом Джанин кажется весьма скромной. Впрочем, неизвестно, чем до многочисленных операций могла похвастать она. По моей душе растекается пьянящее тепло облегчения. Я незаметно приподнимаю подбородок.

— Если бы ты увидела Джанин прежней, не узнала бы, — с улыбкой говорит Максуэлл. — От природы у нее светло-русые волнистые волосы.

— Серьезно? — удивляюсь я.

Максуэлл кивает.

— На жгуче-черный она перешла после каких-то съемок — там по сценарию героиня была брюнеткой. А кожу, наверное, чем-то мажет, поэтому она и кажется настолько белой. Если хочешь, я покажу тебе старые фотографии. На них Джанин обыкновенная молоденькая женщина, еще не испорченная славой, но уже опытная и замечательная актриса.

— Да, было бы любопытно, — бормочу я, окончательно отделываясь от проклятой ревности, во всяком случае успокаиваясь. Стоило ли изводить себя?

Максуэлл берет мою руку и рассматривает каждый палец так, будто это бесценные раскопки археологов.

— Только не подумай, что я разбалтываю личные секреты Джанин, — говорит он. — Она никогда не скрывала, что прибегает к услугам пластической хирургии, по-моему даже гордится этим. Как бы то ни было, у нее несомненный актерский талант. Все остальное меня в ней не особенно интересует.