Читать «Том 1. Педагогические работы 1922-1936» онлайн - страница 76

С. 176. «Воспитатель. Сколько жизненного опыта, силы воли, любви и веры связано с этим словом».

С. 179. «Сурово взглянул любимый учитель, и это часто заставляет ребенка задуматься».

С. 180. «Нужен энтузиазм, глубокая вера в свои способы воспитания».

С. 182. «Живое влияние любви в коллективе делает чудо. Нужно уметь это чудо вызвать и сделать».

«Своим добрым сердцем он заставит каждого мальчика почувствовать, что ни одного мальчика он не уважает так, как его».

С. 186. «Сердце у воспитателя должно быть полно глубокой любви к тому конкретному ребенку, с каким ему приходится иметь дело, хотя бы ребенок этот был испорчен чрезвычайно, хотя бы он причинил ему очень много неприятностей».

Как далеки все эти мысли о воспитателе от серьезной деловой постановки вопроса! Сердце воспитателя объявляется единственным регулятором его работы. До какой степени это подвижническое служение сердца делается основанием воспитательского труда, можно судить по таким словам Н.Н. Иорданского:

«Важно для педагога, я скажу даже обязательно, направить свою деятельность в области социального воспитания, так, чтобы увлекшись улучшениями и изменениями детской обстановки, он организационное внимание обратил бы на то, что сильнее всего его самого интересует, ближе для его души, духовному его складу и настроению. Если сердце его не лежит, например, к узкоэкономическим интересам детей (детская касса, кооперация, счетоводство) просто потому, что он сам не привык придавать значение этой именно области жизни, то навряд ли ему следует браться за них. Ребенок быстро поймет фальшь и неискренность его тона».

Спросим теперь, что же у нас останется от социального воспитания в условиях такой диктатуры сердца? На каждом шагу мы встречаем личность педагога-энтузиаста, «доброе сердце» которого полно любви к самому испорченному ребенку и который поэтому сам всегда именуется не иначе, как «любимым учителем». Атмосфера влюбленности и любви, разве это не та атмосфера, которую хотели завести в институтах благородных девиц и которую, конечно, не завели? И мы в наш век социальных революций идем даже дальше благородных девиц, доброму сердцу педагога предоставляем право даже выбрать «по симпатии» ту область, которая сделается основным фоном опыта и развития ребенка. Спрашивается, между прочим, какой букет можно спроектировать, если, предположим, в детском доме десять воспитателей. Их добрые сердца, их личные подвиги в какие десять сторон растащат несчастный детский коллектив?

Что думает Иорданский и другие о коллективе воспитателей, мы не можем даже представить, потому что они видят перед собой только изможденное лицо подвижника-педагога. Тем не менее Иорданский полагает, что работа всех этих припадочных добрых сердец приведет к чему-то толковому. Достижения выражаются тоже в таких терминах, что читать все это невозможно без слез:

«Эта работа даст нужный рассеянный без теней свет, ровно разливая его среди многих, пока еще обездоленных детей, тех детей, которые уже имеют право на счастье, на солнце, на радости жизни. Ровными волнами лучистое это тепло, расширяясь все дальше, действительно сделает их детьми солнца».