Читать «Великие пророчества о России» онлайн - страница 24

Сергей Николаевич Бурин

— Ась, что вам? — говорила она.

Когда ее называли Ксенией, она махала руками и кричала:

— Оставьте, не троньте покойницу! Зачем вы ее тревожите? Что она вам сделала, прости, Господи?!

На похоронах Ксения уже не казалась такой убитой горем, как в первый день, хотя все признавали, что с ней произошло что-то неладное и она «на себя не походит». Ее сочли лишившейся рассудка из-за внезапной смерти любимого мужа. Ксения твердо шла за гробом, лицо ее сделалось неподвижным, появились глубокие складки на лбу и около рта (такой ее теперь пишут на иконах). Здесь же, на кладбище, она просила молиться за упокой души рабы Божией Ксении, приговаривая:

— Бедный Андрей Федорович осиротел, один остался на свете…

Особенное участие в судьбе и горе Ксении Григорьевны приняла Прасковья Ивановна Антонова, вдова унтер-офицера, снимавшая в доме Андрея Федоровича квартиру. Она была женщиной высоконравственной и искренне верующей. Антонова пробовала развлечь молодую вдову, но, как видно, та не нуждалась ни в каком людском утешении.

— Как же ты жить будешь, матушка? — спрашивала Антонова.

— Похоронила свою Ксеньюшку, теперь Андрею Федоровичу ничего не надобно. Дом я подарю тебе, Прасковьюшка, только ты бедных даром пускай, вещи сегодня же раздам все, а деньги в церковь снесу, пусть молятся об упокоении рабы Божией Ксении, — отвечала вдова.

— И полно, милая, — не уступала подруга, пытаясь образумить молодую женщину, — не дело говоришь.

— Как не дело? Что ты, Прасковья! Помогать бедным не дело? Да разве ты не жила всю жизнь для бедных?

— Помогать и ты будешь, только не след отдавать все. Как же сама-то будешь?

— Господь питает птиц небесных, а я не хуже птицы. Пусть воля Его будет…

Антонова из-за упорства молодой вдовы обратилась даже к начальству покойного А. Ф. Петрова, желая спасти имущество его от действий «безумной» Ксении. Начальство вызвало вдову к себе, но, поговорив с ней, убедилось, что Ксения совершенно здорова и потому имела право распорядиться своим имуществом по собственной воле.

На следующий день Ксения привела в исполнение свое желание. Она передала дом Антоновой, раздарила имущество, осталась только в костюме мужа, взяла его кафтан, в который могла кутаться с головой, и вышла из дому без копейки в кармане и без всяких средств существования, не имея никаких решительно планов и видов на будущее и надежд. Говорили, что Ксении исполнилось тогда двадцать шесть лет.

— Я вся тут, — говорила она, появляясь где-либо, и это была сущая правда.

Родственники мужа, естественно, были недовольны поступком молодой вдовы и жалели ее, предлагали приют и помощь. Но она отвечала:

— Мне ничего не нужно.

Она действительно ни в чем не нуждалась всю оставшуюся жизнь…

Любимым местом ее сделалась Петербургская сторона, заселенная «несчастненькими», которых она могла утешить одной фразой. Ксения часто бывала у сестер Беляевых: Евдокии Денисовны Гайдуковой (по мужу), умершей в 1827 году в возрасте девяносто одного года, и у ее родной сестры Пелагеи Денисовны, бывшей замужем за художником Николаем Гавриловичем Черепановым, состоявшим в чине надворного советника.