Читать «Неоконченный роман одной студентки» онлайн - страница 6

Тут Петр совсем развеселился.

— Тринадцатый кончился в прошлом году, теперь у нас четырнадцатый.

— Неужели? Значит, эта машина продолжает давать разброс во времени! — она внимательно посмотрела на него, погладила свежевыбритую щеку юноши, пахнущую виноградным первачом — какой дурак станет в кошаре тратить одеколон на щеки? — Чем ты так хорошо побрился?

— Я употребляю только «Жиллет»! — похвастался он.

— Ты покажешь мне завтра? Мне очень любопытно, ведь для этого я и прибыла к вам, — она снова начала ластиться к нему. — Ты чудесный парень. А ты, случайно, не богомил?

— Я же сказал тебе, что я Петр, — ответил он, и темные силы снова зашевелились в нем.

Они уже повели его руку, попытавшуюся было забраться за пазуху девушке, но чужеземка ласково отстранила ее.

— Есть хочется. А что это в горшке, а?

Он дал ей отпить холодного айрана, и она снова пришла в восторг:

— О, как хорошо вы живете! А едите только натуральные продукты?

— Ага, — подтвердил Петр, расстилая небольшую скатерку и раскладывая на ней лакомства из торбы. — А ты знаешь, сколько мы здесь зашибаем! С тех пор, как пошла мода на грубую домашнюю шерсть, да еще с этим новым экономическим механизмом… А ну-ка, где тут у нас музыка? — вспомнил он о транзисторе и сунул руку в сумку-однодневку. — Позавчера сменил батарейки.

— Что это? — испугалась она, когда он вытащил свой маленький транзистор. Возможно, она ожидала увидеть свирель, да только зачем современному чабану свирель? — Откуда это у тебя?

Гордый, что ему удалось наконец изумить ее, он включил радио, которое тут же изрекло что-то об империалистах. Естественно, ничего подобного свирель не смогла бы изобразить.

— У меня и телевизор есть, даже два — цветной и портативный. Я же сказал, что мы здесь здорово зашибаем.

Она потянулась к транзистору, уверенно настроилась на другую волну, послышались другие голоса, музыка… Побледнев, она спросила:

— Петя, а какой теперь год?

— Ммм… тысяча девятьсот восемьдесят второй, а что?

— Ты же сказал, что четырнадцатый век?

— А, да то четырнадцатый век пошел болгарскому государству, у нас и праздники были, торжества. А вообще-то мы в двадцатом веке живем.

Она вскочила, судорожно, как припадочная, вцепилась ногтями себе в щеки и с перепугу снова залепетала гнусаво на своем поповском языке:

— Ооо, и бондет плач и скръжет зомбом… — и бросилась в сторону полянки.

Когда он прибежал, она уже отбросила шесты и панически стаскивала сено с машины.

— Погоди, что случилось?

Раскидав сено, она открыла то ли иллюминатор, то ли дверцу. Крупные прозрачные слезы текли по ее щекам.

— Какая ошибка! Господи боже мой! И бондет плач и скръжет зомбом!

— Что, что?

— Ад, настоящий ад ждет меня в институте, вот что! А в одной вашей книге так пишется об аде: и бондет плач и скръжет зомбом.

Увидев, что он тоже чуть не плачет, она бросилась ему на шею.

— Не сердись на меня, милый! И забудь меня, навсегда забудь, слышишь? И никому не рассказывай обо мне, прошу тебя! Нам строго-настрого запрещено вмешиваться в ход истории, а в ваших веках мы вообще не должны появляться! А теперь отойди, чтобы не зацепить тебя машиной.