Читать «Тайные знания» онлайн - страница 9

Будду как-то спросили: «Что есть истина?» Он ответил: «Истина — это то, что может быть использовано». Истину можно определить как то, что может быть использовано. Наука определяет истину сходным образом. Ее определение будет прагматическим: истина — это то, что может принести пользу для жизни, и то, что может быть доказано.

Если говорят, что при смешивании кислорода и водорода получается вода, мы не задумываемся, верно ли это утверждение или нет; если мы можем увидеть собственными глазами, как при смешивании кислорода и водорода образуется вода, оно истинно, в противном случае — нет. Утверждение не обосновывает само себя — его обосновывает его польза. Если таким образом можно получить воду, это должно быть доказано и наглядно продемонстрировано. Теперь наука заимствовала это определение истины, которое религия приняла уже пять тысяч лет назад. В религии критерием истинности являлась польза.

Мантра «Аум» не имеет смысла, но она приносит пользу; храм не имеет смысла, но он приносит пользу. Извлекать эту пользу — это искусство, а в любом искусстве есть внутренний поток, которому нельзя научить, который можно только вобрать в себя.

Как-то я читал, что полторы тысячи лет назад в Китае жил император, который очень любил мясо. Он любил его настолько, что приказывал, чтобы корову или быка убивали на его глазах. Регулярно каждое утро в течение пятнадцати лет один и тот же мясник на его глазах забивал скот. Однажды император спросил: «За пятнадцать лет я ни разу не видел, чтобы ты точил свой топор. Разве его лезвие не затупляется?»

Мясник ответил: «Нет, Ваше Величество. Лезвие затупляется, только если мясник не профессионален, если он не знает, куда наносить удар. Мясник должен знать, где соединяются кости, и тогда топор может одним разом разрубить животное на две части. Это искусство передается из поколения в поколение. Поэтому лезвие не только не затупляется, но с каждым днем, с каждым новым ударом становится все более и более острым».

Император попросил мясника обучить его этому искусству. Мясник ответил: «Это будет очень трудно. Я не учился этому искусству, я освоил его, с раннего детства наблюдая за своим отцом. Меня никто не учил, я впитал это искусство, наблюдая каждый день за своим отцом. Иногда я приносил ему топор, иногда потрошил животных. Так вот я и выучился этому искусству. Если вы готовы делать то же самое — стоять рядом со мной, иногда подносить мне топор и затем класть его обратно, иногда просто сидеть и наблюдать — тогда, возможно, вы научитесь. Но я не могу вас этому обучить».

Наука может быть изучена, но искусство должно быть впитано.

Все эти мантры не имеют смысла, но они обладают практической ценностью; и раньше мы старались, чтобы наши дети начинали впитывать их как можно более с раннего возраста. Они учились извлекать пользу из храмов, даже не зная, чему они учатся. Они учились искусству входить в храм, искусству сидеть в храме и использованию его священного пространства. Всегда, когда приходила беда или возникала какая-нибудь проблема, люди бежали в храм и затем возвращались с чувством умиротворения и покоя. Каждое утро они шли в храм, потому что то, что он им давал, невозможно было получить где-либо еще. Но их всему этому не учили — их к этому привлекали с самого раннего детства. Они не учились, но впитывали. Когда бы ни зашла речь об искусстве, знайте, ему нельзя научить.