Читать «Новосёлы» онлайн - страница 90

Павлуша запел дрожащим голоском:

— Нам не страшен серый волк! Серый волк! Где ты бродишь, гадкий волк? Фью, фью… — Губы у него дрожали, и свист не получался.

Наша Марина и то лучше свистит. А своего Ваньку он вёл хорошо! И пританцовывала кукла, и под кусты заглядывала, и хмыкала — нашла что-то…

Опять Павлуша-Ванька засвистел: где Жучок? А Жора наклонился над ранцем, копошится, никак не вынет собачку. Вдруг и Павлуша разинул рот, и мы разинули: Жора поднял на руке не чёрного Жучка, а рябого, разукрашенного белыми кружочками. Жучка шили как куклу-перчатку, как будто он всё время ходит на задних лапках. Сказка, чего не бывает. А у этой и ноги задние появились, болтаются как привязанные, и хвост завёрнут баранкой на спину. Хвост рыжий и пушистый, как у белки… Может, и бывают собаки с кружочками, но чтоб сам был чёрно-белый, а хвост рыжий — сроду не видел!

Живот Жучка застёгнут на замки-«молнии». Два замка вшиты: от передних лап к пупку и от задних к пупку. Железки, за которые браться, болтаются посреди живота. Ещё одна «молния» пришита сзади — снизу к хвосту. Сейчас сзади было расстёгнуто, и Жора держал Жучка, просунув в него руку.

Левон Иванович сидел на табуретке возле самой ширмы, держал «камень»-шар, на который должен был сесть Ванька. Я стоял рядом наготове — лопнет шар, и надо будет выставлять из-за ширмы Эрпида-один. Вижу, дядя Левон наклоняется, подаётся вперёд, всматривается в Жучка и Жорины проделки и вдруг выпрямляется, стонет.

— Занавес! — шепчет Галке, громко, на весь зал. Хотел, чтоб закрыла, чтоб прекратить представление.

— Шире? Шире нельзя, вы же показывали докуда! — шепчет и Галка. Не поняла!

— А-а-а… — застонал опять Левон Иванович. Шар в его руках пошатнулся, и я поддержал левой рукой. — Текст!

Павлуша вздрогнул, словно проснулся, повёл Ваньку дальше. Хорошо вёл, только дети хохотали даже тогда, когда никакого смеха не предвиделось. Жучок потешал: то оба уха подымал-опускал, то одно топырил кверху, то становился на три лапы, а четвертую поднимал на куст, то пробовал ходить на передних лапах. Жора, как фокусник, дёргал за какие-то нитки и проволоки, засовывал в Жучка то одну руку — снизу и сзади, то сразу две через живот накрест. Одна вертела голову Жучка, другая — зад и хвост. Только забывал Жора, на какой высоте держать руки: то очень высоко подымал собачку, то чересчур низко опускал. Наконец, он надолго опустил Жучка на все четыре ноги. А замок, который под хвостом, не задёрнул до конца — заело, наверно. И в зале начали стонать и визжать от смеха, аплодировать. Хохотали и мы, хоть артисты не должны смеяться, как бы ни было смешно.

Один дядя Левон не хохотал, а всё больше краснел, лицо покрывалось потом. Он тяжело дышал и тряс на Жору кулаком:

— Действие! Текст!

Сдвинулись опять с места. И хорошо всё шло, только один раз из-за Жориных фокусов я забыл слова, и мне подсказал их Левон Иванович. Он всю пьесу знал назубок!