Читать «Новосёлы» онлайн - страница 6

Павел Андреевич Мисько

— Женька, это тебе отец голову привинчивал? — выглянул у кого-то из-под руки Жора.

— А ты не заметил? — удивляется Женя Гаркавый. — Ему подменили голову, новую поставили.

Они ведут меня под конвоем к выходу. Я несу на руках Снежка.

— Болит? — Жора подозрительно косится на мою голову.

— А если б ты так нырнул!

— Э, ерунда… Вот я однажды полетел так полетел! У бабушки жил летом, в деревне. Полез на чердак в сарае яйца собирать. А жёрдочка круть под ногой! Я и полетел с верхотуры… Вниз головой! А внизу овцы стояли. Барана в лоб — трах! Насмерть. Овечки с перепугу через загородку — прыг-прыг!

— Насмерть?! У барана же рога… — не верится мне.

— Ну и что? Я твердолобый.

— Ха-ха-ха! — первым не выдержал Женя-большой.

— Не верите? А голова моя в живот провалилась… Лежу — темно, душно, дышать нечем… «Что такое?» — думаю.

— А как же… это… достал? — хлопаю я глазами.

— Запросто! Р-раз за волосы — и вытащил!

И тут начали все хохотать, словно с ума посходили.

Выбирались из подвала — хохотали.

Карабкались в изнеможении по лестнице — хохотали.

И даже в квартире ещё хохотали.

Такой со всеми припадок случился.

«Тигр» + «котёнок» = Полкан

Как я завидую тому, у кого мама не медик! А у меня не просто медик, а медицинская сестра.

Только вошли в квартиру, только отсмеялись, как опять начали все ахать да охать.

— А я плакала по тебе! — похвалилась Маринка, моя сестричка, и вытерла глаза — чтобы я поверил.

Папа стал на стул и ввернул в прихожей самую большую лампочку. Бабушка вынесла из общей комнаты торшер. Марина побежала в спальню, которая была и папиным кабинетом, притащила настольную лампу. Но розетки в прихожей нет, включать было некуда.

— Марш в ванну! — приказала мама и перестала охать.

И все протиснулись за мной в ванную, сорвали с меня одежду. Бултыхнули чуть не в кипяток!..

Стали конвейером: за бабушкой папа с большим лохматым полотенцем, за папой — мама с йодом, зелёнкой, перекисью водорода и клеем «БФ-6», за мамой Маринка пристроилась — с пирожком в руке.

Бабушка поварила меня немного в кипятке, чуть кожа не полезла, и начала скрести самой кусачей мочалкой. По царапинам, по болячкам!

— Ы-ы-ы! О-о-о! — ревел я дурным голосом.

Сполоснуть бабушка не успела — кончилась в трубе горячая вода. Мыло разъедало глаза. Я завопил ещё сильнее.

Папа нарушил конвейер, побежал на кухню. Возвратился с чайником и начал поливать из носика мне на макушку. Но кончилась и эта вода.

— Заварка в чайничке есть! — вспомнила Марина.

Папа ничего не сказал и начал растирать меня полотенцем. Командовал как дядя, который по радио гимнастику передаёт:

— Руки вверх, наклониться вправо — ра-а-аз… Выпрямиться!

Меня и наклоняли, и вертели на табуретке волчком, а мама прижигала, мазала, пачкала меня разноцветными мазилками: в коричневое, зелёное и такое, как вода, — перекись водорода.

Я выл и просил:

— Одной перекисью! — Перекисью не болело.

Клеем мама смазала мне царапину на лбу, и кожу собрало складками, как у старого деда.

— Тебя склеивают, чтоб не рассыпался? — спрашивала Марина.