Читать «Полынь Половецкого поля» онлайн - страница 203

* * *

На суде в качестве тусеу не могли выступать: родственник хозяина уворованного добра; женщина; лишенный права на клятву и имевший прежде вражду к вору.

* * *

Если хозяин украденной вещи или айгак заявит на суде, что он видел вора в ночь воровства и он его узнал, то его заявление не имело юридического значения, если только та ночь воровства, в которую он видел и узнал вора, не была одной из трех ночей месяца: тринадцатого, четырнадцатого и пятнадцатого числа. Иногда говорилось, что можно и шестнадцатое число. Но определенно известно, что можно было только в эти три ночи узнавать вора и об этом заявлять на суде.

Если у кого-нибудь украдут что-нибудь, то он имел право привлекать на суд с тусеу трех лиц одно за другим, а больше не имел права.

* * *

Если кто-нибудь покажет, что такое-то лицо у него уворовало что-нибудь, а этот вор, признавшись в воровстве, укажет третье, но уже умершее лицо как своего сообщника в воровстве, то того вора заставляли, вместе с двумя родственниками по отцовской линии, клясться на могиле его умершего сообщника: «Этот покойник участвовал вместе со мной в воровстве». После этого живой вор, вместе с наследниками умершего вора, пополам платили хозяину стоимость уворованного у него добра. В том случае, когда могила умершего находилась далеко от суда, дело иногда решалось и без привода на могилу.

* * *

Если кто-нибудь по проезде издалека, остановившись в гостях у кого-нибудь, уходя, крал у другого лица что-нибудь, то лицо, у которого украдено, имело право требовать уплаты стоимости украденного имущества от лица, у которого вор останавливался в гостях. Ему то лицо говорило: «У тебя покушал, набрался сил, а у меня украл».

* * *

В прежнее время при воровстве лошадей с лошади айгаку (показателю) платили пять рублей, при воровстве быков — с быка платили два с половиной рубля.

* * *

В случаях, когда из одной конюшни бывало уворовано две скотины или с поля пять-шесть скотин и когда лицо, у которого найдена одна скотина, на требование уплатить стоимость всех остальных скажет, что не он украл, то, при недоказанности этого, его привлекали в суд с тусеу. Если все тусеу поклянутся, что подозреваемое лицо невиновно, то оно освобождалось от уплаты за остальной скот.

В прежнее время, если кто-либо отрезал хвост чьей-либо лошади, то это считалось большим оскорблением хозяина лошади. И тогда то лицо, которое отрезало, высылалось на один год в канлы. Если в течение этого года хозяин лошади находил этого канлы и убивал его, то это убийство предавалось забвению и считалось, что хозяин лошади поступил правильно. Если же хозяин лошади не мог убить канлы, то он по возвращении с канлы искал с хозяином примирения и в этом случае шел на свидание.

Если у кого-нибудь в доме был произведен подлог или воровство и хозяин дома подозревал какое-нибудь лицо, то это лицо привлекалось к суду с двенадцатью тусеу. Если поджог или воровство произведено пятью-шестью лицами в сообщничестве, то на одно и то же дело не полагалось налагать тусеу больше двенадцати человек. Если все тусеу очищали вора клятвой, то он бывал оправдан. Если же из них хоть один поклянется в его виновности, то он должен был уплатить стоимость краденного имущества.