Читать «Как люди умирают» онлайн - страница 19

Старик вздрогнул при этих словах и умолк. Вечером он лег в постель и больше уже не вставал. Утром, собравшись в поле, сыновья и дочь подошли взглянуть, что с отцом, почему его совсем не слыхать, и увидели, что он лежит вытянувшись на спине, с открытыми глазами, будто размышляет о чем-то. По его лицу нельзя было понять, здоров он или болен, так оно загорело и огрубело от солнца.

— Ну что, отец? Плохо твое дело?

Старик что-то проворчал и кивнул головой.

— Без тебя, что ли, в поле идти?

Да, кивал старик, пусть идут без него. Ведь сейчас каждая минута дорога, началась жатва. Потеряешь утро, а там, гляди, налетит буря с грозой — и размечет копны. Все ушли из дому, даже Жакине. Старик остался один. Вернувшись вечером, дети увидели, что он все так же лежит на спине, с открытыми глазами, и лицо у него какое-то задумчивое.

— Ну что, отец, полегчало тебе?

— Нет, не полегчало, — пробормотал старик.

Чем бы ему помочь? Катрина предложила сделать винный отвар с травами. Но это слишком сильное средство, оно может и убить старика. Жозеф сказал, что утром будет видней, и все легли спать.

Наутро, перед уходом в поле, дети подошли на минутку к отцу. Да, старик и впрямь болен. Никогда еще не лежал он вот так, как сейчас, вытянувшись неподвижно. Доктора бы надо. Да вот беда — далеко ехать за ним, в Ружмон. Туда шесть лье да оттуда шесть — двенадцать лье. Целый день пройдет. Старик, который прислушивался к разговору, начал метаться — он разгневался: на что ему доктора? Толку от них никакого, а деньги плати.

— Не хочешь? — спросил Антуан. — Что ж, тогда мы пойдем в поле.

— Понятно, идти надо. Не со мной же тут сидеть, все равно этим не поможешь. Земле вы нужней, чем мне, — говорил отец.

Прошло три дня. Каждое утро дети уходили в поле, и старик оставался один. Он лежал неподвижно, и только когда ему хотелось пить, он протягивал руку за кружкой с водой и думал: «Теперь я как старая лошадь — надорвется она на работе, упадет где-нибудь в углу и умирает, всеми забытая. Работал целых шестьдесят лет, а теперь уж ни на что не годен, зря только занимаю место да стесняю детей. Самое лучшее умереть поскорее».

Дети не очень горевали. Земля приучила их к спокойствию. Они слишком были близки к земле. Жаль, что лишатся они своего друга, но что поделаешь, да и некогда к тому же горевать. Минутку утром да минутку вечером — больше они никак не могли уделять отцу. Если бы он вдруг поправился и встал — значит он еще крепок; ну а если умрет — значит пришло ему время помирать. Каждый знает — против смерти не пойдешь; раз она поселилась в человеке, ничем ее не выживешь — ни молитвой, ни лекарствами. Вот корова — та другое дело, ее и вылечить можно.

По вечерам Жан-Луи глазами спрашивал детей, как идет уборка урожая. И когда они пересчитывали, сколько нажали снопов, и хвалили хорошую погоду, его глаза светились радостью. Как-то раз дети опять заговорили о враче. Но старика это привело в такое волнение, что они побоялись, как бы это не ускорило его смерти, и оставили отца в покое. Жан-Луи попросил позвать к нему старого его приятеля, полевого сторожа, папашу Николя. Папаша Николя был старше Жан-Луи, в сретенье ему исполнилось семьдесят пять лет. Но он все еще держался прямо, как тополь. Он пришел и с серьезным лицом сел у постели больного, Жан-Луи не мог говорить, только смотрел мутными глазами на своего друга. Старик Николя тоже молчал. И так, не произнося ни слова, они просидели вместе целый час, довольные уж тем, что видят друг друга; оба молча вспоминали далекие дни молодости. А когда дети вернулись в этот вечер с поля, то увидели, что отец лежит окоченевший, с широко раскрытыми глазами: он умер.