Читать «Роковая небрежность. Кто убил Дилана Томаса ?» онлайн - страница 2

Милтон Фелтенстайн был семейным врачом Райтелл. Позже она назовет его сумасшедшим доктором, который был убежден: уколы вылечат все что угодно. Приехав к Дилану, он немедленно схватился за шприц, и Дилан выдержал два спектакля «Под сенью Млечного леса», но сразу после второго спектакля потерял сознание.

27 октября Дилану исполнилось тридцать девять. Вечером он и Райтелл поехали отмечать его день рождения, но ему стало так плохо, что пришлось вернуться в гостиницу, где Райтелл уложила его в постель. Она никогда не видела его в таком жутком состоянии и потом говорила, что тот день рождения стал началом конца.

Когда Бриннин позвонил из Бостона, чтобы поздравить Дилана с днем рождения, тот едва мог говорить. Бриннин, вероятно, решил, что тот слишком много выпил. Он мог бы спросить у Райтелл, что случилось, но не сделал этого, хотя три дня назад сам видел, в каком состоянии был Дилан.

Именно тогда Бриннин должен был приехать в Нью-Йорк, но он упустил эту возможность — взять на себя заботу о Дилане и настоять на консультации с другими, более компетентными, врачами. И сделать это было совсем нетрудно; на следующий день после их разговора занятия в университете у Бриннина заканчивались раньше обычного и он добрался бы до Дилана всего за пару часов.

29 октября Бриннин отправился в Нью-Йорк по делам в Центре поэзии и провел в городе восемь часов. За это время он мог бы увидеть своими глазами, насколько хуже стало его подопечному, но он снова не потрудился связаться ни с Диланом, ни с Райтелл.

Дилан совсем обессилел, его организм уже не мог сопротивляться инфекции. Критическое состояние наступило 2 ноября, когда уровень загрязнения воздуха в Нью-Йорке поднялся до значений, крайне опасных для людей с заболеваниями органов дыхания. Тогда в течение месяца более двухсот жителей Нью-Йорка умерли от смога.

Райтелл позже вспоминала, что в те последние дни Дилану было «ужасно плохо». Рано утром 4 ноября он вскочил с кровати, жалуясь, что ему не хватает воздуха. Он пошел в бар «Белая лошадь», выпил восемь двойных виски и вернулся в гостиницу, хвастаясь, что выпил восемнадцать.

В середине дня он проснулся и сказал Райтелл, что задыхается. Его голос ослаб, и он так хрипел, что кто-то из друзей сравнил его с Луи Армстронгом. У Дилана была острая респираторная инфекция, которая из верхних дыхательных путей постепенно спускалась в легкие.

4 ноября Фелтенстайн дважды приезжал осмотреть его, но не смог поставить правильный диагноз — заболевание легких. Он предложил начать рискованный курс инъекций морфина. Райтелл в панике звонила Бриннину, но тот опять не захотел ехать в Нью-Йорк, хотя самолетом он добрался бы туда всего за час. Его бездействие в тот решающий день кажется невероятным, ведь на его попечении находился самый знаменитый поэт того времени.