Читать «Философия в будуаре» онлайн - страница 46

Соколова: И еще я предложила бы в абсолютно тоталитарном порядке жестко навязать народонаселению канализацию и запретить гадить в очковый сортир.

Минаев: А какая связь между телевидением и сортиром? Сортиры – это экономика.

Соколова: Прямая! Во-первых, и там, и здесь – говно. Во-вторых, разруха в сортирах – следствие разрухи в головах. И наконец, именно наличие Коммуникаций – показатель уровня развития общества. У нас на 30% территории – это уровень XVII века. А кое-где – XII.

Минаев: И что, по-вашему, власть должна строить сортиры?

Соколова: По-моему, это ее прямая обязанность. Это, конечно, куда менее приятно, чем заказывать книжки прогрессивным авторам. Но именно для этого мы эту власть содержим и выбираем.

Собчак: Кто выбирает? Ты хочешь сказать, народ выбирает власть? Да этот народ давно уже все выбрал. В 90-х ему предложили: «Люди, чего вы хотите, свободы или колбасы?» «Колбасы», – дружно сказало народонаселение.

Соколова: И это нормально – масса людей почти всегда в любом случае выберет колбасу. Чтобы избежать печальных последствий «колбасного выбора», массу надо аккуратно цивилизовать. Для этого нужны теплые сортиры. Чтобы их строить, нужно попробовать перестать воровать 100% бюджета. Все просто.

Собчак: А мне кажется, ситуация, которая у нас в стране сложилась, является очень органичной. Я не вижу никаких противоречий.

Соколова: Чем же она органична?

Минаев: Знаете, как я это называю? Парадокс «Аншлага». Что первично: «Аншлаг» или аудитория, которая его выбирает? Конечно, аудитория. Если бы она это не выбирала, «Аншлаг» бы не показывали. Как только рейтинги «Аншлага» пошли вниз, его сразу закрыли. Что касается свободы слова, то она всегда была, есть и будет для тех 3% населения, которым она нужна. Те люди, которые хотят, это имеют. А тот, кто хочет смотреть сериал «Золушка из Саратова», всегда будет его смотреть.

Собчак: Согласна! Я считаю, что если вокруг находятся одни «Макдоналдсы» и калорийные «Крошкикартошки» – это проблема не владельцев этих заведений, а человека, который это ест. Он мог бы заниматься спортом и не есть картоху. Пирожковые не виноваты в том, что продают пирожки. Это мудаки виноваты в том, что жрут непонятно что.

Минаев: Правильно, Ксюша! Я считаю, что так же и с властью. Мы достойны тех чиновников, тех гаишников и того телевидения, которого мы заслуживаем.

Соколова: Кто это – мы?

Минаев: Мы – народ.

Соколова: Вы – это 3% интеллектуалов или 97% гопников?! Меня, кстати, всегда поражало, как умные, успешные русские люди сами! – за язык не тянет – говорят: да, мы имеем то, что заслуживаем! Мы признаем, что наши сограждане рабы и мы сами рабы. Наша власть нам лжет и нас трахает во все места, а мы знай себе нахваливаем!

Минаев: Ксения, я считал вас прогрессивной, образованной девушкой. Но сейчас вы несете ахинею. Я такое слышал на кухне у бабушки в 1984 году. Знаете, в чем ваша проблема? Вы представитель определенной социальной группы – ругаете правительство, цензуру, все ждете, когда за вами придут, а за вами все не приходят и не приходят. Если бы на месте Суркова был товарищ Суслов, вы давно писали бы заметки в тюремную стенгазету про успехи бригады женщинсучкорубов.