Читать «Философия в будуаре» онлайн - страница 42

Минаев (грозно): Что?

Соколова: Ну фигню, по-моему, какую-то.

Собчак: Ты, как всегда, необъективна! Сергей – модный известный писатель, телеведущий...

Соколова: А я и не собиралась быть объективной. Более того, я считаю, что ты абсолютно права. Сергей Минаев – действительно настоящий писатель, поскольку его творчество абсолютно точно отражает окружающую действительность, то есть то унылое говно, в котором мы тут живем.

Собчак: Ты – невыносима!

Соколова: И вот о чем я хочу поговорить. Будучи известным, признанным писателем, вы, Сергей, безусловно, являетесь в некотором смысле продолжателем великой русской литературной традиции.

Минаев: Кто, я?!

Соколова: И как всякий талантливый литератор, живущий в России, вы не избежали коллизии «художник и власть».

Собчак: Говорят, из вас, Сергей, делают нового Соловьева?

Минаев: Вы из меня тоже будете делать картонную фигуру?

Соколова: С картонной фигурой Владимира Рудольфовича нам пришлось беседовать только потому, что он лично к нам не пришел. Ну кто мы такие для этого великого человека?

Собчак: Зато вы, Сергей, тут – собственной персоной. Пока. Возможно, пройдет несколько лет, вы станете успешным медиаменеджером, человеком власти, рупором Кремля – и все, не видать нам вас.

Минаев: Почему?

Соколова: Забронзовеете. Начнете с понтом вещать. Вставите кольцо в желудок...

Собчак: Короче, начнется трансформация. Щупальца вырастут, рога, копыта...

Соколова: Наша задача в определенном смысле carpe diem – уловить момент, пока вы еще здесь, с нами, пока вы, так сказать, человекообразный и не начала работать программа «чужой»...

Собчак: Мы хотим, чтобы вы на своем опыте, как физиолог Павлов, описали процессы, которые происходят в организме русского человека, попадающего во власть.

Минаев: Да какие процессы?! О чем вы?

Собчак: Короче, программу Соловьева закрыли. Вас назначили преемником. Как вы к этому относитесь?

Минаев: Все, что я делаю, я всегда воспринимал как игрушки.

Соколова: Особенно это будет приятно услышать господину Суркову, который, говорят, вам теперь звонит по четыре раза за обед.

Минаев: Делать ему больше нечего!

Соколова: Да, стихи что-то не пишутся...

Минаев: Я все свои увлечения воспринимал как игру – винный бизнес, писательство. Если бы я относился к этому серьезно, то после 700-тысячного тиража «Духless» я бы е..нулся раз и навсегда.

Соколова: Почему?

Минаев: От славы. «Духless» может быть хорошей книгой или плохой, но о ней говорят уже четыре года. От такой популярности легко получить сифилис мозга, который не лечится. Не щупальца выросли бы, а крылья железные...

Соколова: Действительно, крыльев не видно. Пока. Слушайте, Сергей, раз вы такой адекватный и здравомыслящий, может, расскажете мне, как в реальности происходят эти странные взаимоотношения писателя и власти? Вот считается, что вы ходите в Кремль и вам что-то там заказывают. Что именно – сюжет, объем, моралите? Как это происходит?

Минаев: А кто сказал, что я хожу в Кремль? Со мной там кто-нибудь был? Заказчиков видел?