Читать «Философия в будуаре» онлайн - страница 29

Собчак: Слушайте, вы разводите нас как кроликов на Кондратьевском рынке, и нам это даже нравится. Роль простого парня из кремлевского пула вам удалась. Но мы же не слепоглухонемые. При той информационной политике, которую ведет Кремль, проще говоря, при полной подмене реальности фикцией «громоотводы» имеют первостепенное значение. Для этого создаются СМИ, молодежные движения, правые партии...

Колесников: А вы не допускаете мысли, что Кремль пытается создать не громоотвод, а реальную либеральную партию?

Соколова: Нет, не допускаем. Правящая власть, создающая оппозиционную партию, – это что-то из области суверенной демократии.

Колесников: А если оппозиция постоянно проигрывает все выборы?

Соколова: Не оппозиция, а недоразумение! Проиграть самые свободные выборы в мире – это ж надо!

Колесников: Девушки, за двадцать минут вы продемонстрировали практически полный набор кухонных интеллигентских штампов...

Собчак: Не обижайтесь, у нас нет цели доказать, что вы плохой журналист и лицемер. Вы отличный журналист. Вы создаете Путину красивую легенду – и делаете это филигранно. Я была на вашей выставке на «Винзаводе»...

Колесников: Не моей, а фотографа Димы Азарова.

Собчак: Там было не важно, что изображено. Важно, что написано под фотографией.

Колесников: Не согласен. Мы работаем вместе с Азаровым, потому что у него такой же честный и критичный взгляд на власть, как у меня. Поэтому фотография рифмуется с текстом. И эту карту вам не побить – мы оба делаем честную работу «Четыре сезона Владимира Путина» – очень резкий по содержанию фотоальбом. И мы показали его, не побоюсь этого слова, Путину – хотя можно было и побояться показывать. Я считал, что он должен это увидеть. А то как будто за его спиной сварганили что-то...

Соколова: Почему?

Колесников: Там все предельно некомплиментарно. Дело было в Сочи. Мы сначала зашли в его рабочий кабинет, потом в личный.

Собчак: Так вот взяли и смело зашли?

Колесников: Ну более-менее уверенно зашли, с альбомом в руках. Я никогда не забуду картину, когда я увидел Владимира Владимировича Путина, который стоял в дальнем углу кабинета за большим письменным столом, на котором лежал другой альбом – с репродукциями Моне. Путин его неторопливо перелистывал.

Соколова: Тонко.

Колесников: Дима Азаров, который вошел с нашим альбомом, в принципе понял, что делать ему в этом кабинете нечего. Где он и где Моне? Он должен был развернуться и уйти, и я вслед за ним.

Собчак: И что, вы ушли?

Колесников: Как писал Довлатов: «И я ушел. Вернее, остался». Мы справились, хотя это был сильный удар.

Собчак: Поздравляю! Только что родилась еще одна легенда – «Владимир Путин, тонкий психолог».

Колесников: Это не легенда.

Соколова: Я не могу сказать, что состою в фан-клубе премьера Путина, но у меня есть ощущение, что соображает он лучше своих подчиненных. К тому же его мозг не затуманен страхом – страх есть, но он другого порядка. По-моему, вашу критику Путин воспринимает как развлечение, которых в его положении, видимо, чертовски недостает.