Читать «Спасти Батыя!» онлайн - страница 89

Огуль-Гаймиш очень постаралась, чтобы на ресницах не блеснули слезы, но чуть дрогнувший голос все же выдал обиду. Если бы муж стал горячо убеждать, что ничего подобного делать и не собирался, что это просто слухи, она поверила бы, легче всего обмануть того, кто хочет быть обманутым. Но Гуюк зло дернул плечом:

– Глупости, никуда уезжать не нужно. Я сам скоро уеду.

Хатун ответила тем же:

– Просто она отказалась!

– Да, и будет за это наказана. Я разоружу ее тумены!

Огуль-Гаймиш меньше всего интересовали тумены Сорхахтани-беги. При чем здесь войска, если эта старуха чуть не отняла у нее мужа, а вместе с ним и положение Великой хатун?!

Когда-то место для своей столицы выбрал сам Великий Потрясатель Вселенной Чингисхан, но построить не успел. Это сделал его сын Угедей. Великий хан Угедей расстарался, его мало волновало, как выглядит сам город, для Угедея главным был его дворец – огромный, построенный, чтобы поразить любого, туда попавшего, богато отделанный, он вполне подходил, чтобы произвести впечатление на послов и представителей покоренных стран.

Сам город делился на два района, в одном жили и торговали купцы, во втором делали полезные вещи ремесленники. Один район был богатым, второй рабочим. Но изделия второй части все равно попадали в первую, потому что ими тоже торговали на рынке Каракорума. Город очень быстро немыслимо разросся вширь, сначала потому, что Угедей распорядился, чтобы все братья, сыновья и племянники тоже построили себе дворцы вокруг его собственного, а потом и потому, что юрты тех, кто кормил, поил, убирал, одевал город, заполнили округу.

Разные люди принесли с собой разные обычаи и верования. Если с обычаями было строго, признавались только те, что не шли вразрез с монгольскими, то вера дозволялась всякая, часто даже в семьях муж и жена, отец и сын, родные братья были разной веры. И в ханской семье так: Гуюк христианин, а жена больше верила шаманам.

Великий хан Гуюк не любил Каракорум и свой дворец, ему куда милее жизнь в ставке, в юрте. Это его отец Великий хан Угедей постарался отстроить большой двор с дворцом, чтобы показывать мощь Монголии иностранным послам и купцам. Глупо, потому что мощь не в позолоте столбов или украшениях, которых во дворце немыслимое количество, а в монгольских туменах. Не будь туменов, не было бы и золота.

Гуюк не любил приемы, когда нужно было часами высиживать на ложе, поднятом высоко на помосте, и делать вид, что слушаешь монотонное бормотание толмача, повторяющего за послами их приветствия. Особенно он не мог терпеть приветствия владык южных стран, у которых сквозь лживое многословие трудно пробиться. Они хвалили и хвалили, но хан точно знал, что отвернись, и получишь нож в спину.

Даже находясь в Каракоруме, Гуюк предпочитал жить не в каменном мешке, пусть и искусно украшенном, а в большой юрте, поставленной рядом с ним. Великая хатун тоже поставила юрту, даже не одну – для себя и своих приближенных, среди которых иногда бывали весьма странные люди… Но такова уж Огуль-Гаймиш, ее не переделаешь, и она мать его сыновей. Покои хатун соединялись с большим дворцом переходом, в котором всегда дежурили верные нукеры, а потому проникнуть из дворца, где мог оказаться чужак, в личные покои невозможно.