Читать «Граждане неба. Мое путешествие к пустынникам кавказских гор» онлайн - страница 68

— Баби купаются.

Улыбаясь и щурясь от солнца, показывает головой на море.

Все пассажиры, мужчины и женщины, поворачиваются посмотреть купающихся.

Шоссе идет по самому берегу. Колеса почти задевают яркие, разноцветные пятна сброшенных платьев.

У самой воды, у сверкающей нити прибоя стоят раздетые женщины и, смеясь, перекликаются с теми, которые в воде.

И было что-то золотисто-прозрачное, смеющееся и покоряющее и в этих набегающих волнах и в свободной, широкой дали, и в вызывающей близости нагого тела.

Загорелые плечи, спины и ноги блестели прозрачными каплями морской воды, и казались неразрывной частью и моря, и солнца, и ласкающего влажного ветра…

Наша линейка давно уже пронеслась мимо, а горец все еще нагибался вперед, щурился, улыбался и старался разглядеть что-то.

И невольно вспомнились мне слова о. Вениамина: соберемся в монастырь, дорога дальняя, миром идем, чего там ни наслушаешься, чего ни насмотришься.

Вот он мир блеснул нам в глаза, залитый солнечным светом, дразнящий и покоряющий своей красотой. Быть может, ни в чем с такой полнотой не воплощающейся, как в смехе и наготе женщины.

Может ли не прийти больным, разбитым, смущенным назад, на вершину пустынной горы о. Вениамин, услышав «по дороге в монастырь» этот греховный, сладостный смех, увидя перед собой сверкающее, бесстыдно-обнаженное женское тело? Не будет ли он долгие месяцы бороться с искушением, с неотступными образами, которые будут преследовать его и на молитве, и на работе, и днем, и ночью. Не подымится ли в нем томительно-страстная и, как он будет думать, беспричинная тоска о жизни шумной, исполненной наслажденья и блеска?.. О. Никифор скажет:

— Бесы идут… Они идут!.. Помози Господи… пощади создание Свое!..

И по-своему, для себя, будет прав.

Но кто пересилит: о. Никифор или женский смех и страстный шепот, зовущий куда-то и это, врезавшееся в память обвеянное морем, загорелое, сильное, нагое тело?..

Я вспомнил, как прощался с пустынниками на горах. И чувство свое, что одна жизнь кончилась, наступает другая… Да, пустыня осталась там! Прекрасная, великая, сосредоточенная в своем напряженном порыве к Богу. Мир начался здесь. Тоже прекрасный, ослепительный, как море, залитое солнцем, бесконечно любимый, несмотря на все ужасы, грехи и соблазны…

И невольно хотелось сказать словами псалма:

— Скажи мне, Господи, путь, воньже пойду!..