Читать «Журнал "Вокруг Света" №5  за 1997 год» онлайн - страница 38

Вскоре забыл я про «сороче» и про ее морскую сестру. Наконец настал день отлета. Переполненный впечатлениями, я сидел у окна самолета, прощально помахивая рукой оставшимся на поле немцам: им не хватило места в самолете, и они ждали следующего рейса.

Самолет делает долгий разбег, взлетает, быстро набирает нужную высоту: отсюда, с четырех тысяч метров над уровнем моря, взлет и в самом деле быстротечен. Летим. Впереди целый час полета. Отстегиваю ремни безопасности, потягиваюсь, распрямляю конечности, устраиваюсь поудобнее, достаю блокнот, чтобы сделать последние записи. И вдруг — толчок, другой, третий. Самолет будто спотыкается и... круто идет вниз! Смотрю на световое табло — оно мертво. Инстинктивно начинаю лихорадочно шарить в поисках ремней безопасности. Взгляд падает на иллюминатор, а за ним — Кордильеры! Как же прекрасны они были в этот час! Острые, черные, чуть припудренные снежком пики, фиолетовые щели таинственных, стремительно приближающихся пропастей. Эх, в иное время не оторвался бы от этого зрелища...

Наконец-то нащупал ремни безопасности. Но этот зловеще-прекрасный вид в иллюминаторе неожиданно подействовал на меня успокаивающе: на кой черт, подумалось мне, эти ремни, если перспектива выжить от приземления на такие пики равна нулю! Я вздохнул и скинул оба их конца под кресло, огляделся вокруг.

Кто-то настойчиво давил на кнопку вызова бортпроводника, три монашенки в соседнем ряду истово крестились, что-то шепча себе под нос, откуда-то сзади раздался близкий к истерике выкрик какой-то дамочки и тотчас, как в спазме, захлебнулся. «Стало быть, не одному мне привиделся близкий конец», — подумал я и тоже стал искать кнопку вызова стюарда. Нажал и стал ждать.

Говорят, в такие минуты перед глазами пробегает вся жизнь, мелькают лица родных и близких. Не скрою, нечто похожее было и со мной. Сколько длились эти чудные мгновения, не знаю — наверное, недолго. Помню только, что к собственному удивлению, ни страха, ни паники не испытал. Только большую, всепоглощающую обиду: столько мучений пережил за эти дни, и — нате! Ради чего, спрашивается? Неожиданно издевательским ответом на ум забрело все то же оптимистическое: «Ради нескольких строчек в газете...»

Но, наверное, все-таки существует какой-то высший регулятор всех наших эмоций и реакций на окружающий нас мир и все, происходящее с нами, не позволяющий впадать в фатальное отчаяние. Только этим я и объясняю свое, конечно же, относительное, хладнокровие в столь критический момент. Я ведь даже взял блокнот и стал фиксировать мои последние мысли и ощущения.

Зато соседи мои, должен сказать, добросовестно вели себя так, как и положено в подобных ситуациях. На их-то крики и выскочил наконец долгозванный бортпроводник. Первым делом он посмотрел на световое табло и, увидев, что оно по-прежнему девственно чисто, распахнул над нами, как каменный Христос над Рио-де-Жанейро, свои руки, извинился и этаким бодреньким тоном успокоил: не волнуйтесь, сеньоры, мы приземляемся в аэропорту города Арекипа.