Читать «Ты будешь нашей мамой?» онлайн - страница 68

А я… улыбаюсь… Напеваю тихую колыбельную, что пела детишкам… Ночь так прекрасна, отражаясь на лицах застывших изваяний. Обнимающих себя в вечной попытке согреться. Я так уродлива, наслаждаясь победой, в глазах араксов, которых привел добрый юноша с кухни… С десяток заклинаний пронзает меня. Что же ты наделал, мальчик…

Глава 11

Сделка

В землях морфов.

Небольшой селиум изменчивых аккуратно примостился на каменном плато. Узкие тропки ведут туда. Не каждый сможет подняться. Еще меньше спустятся обратно. Селиум изгнанных. Преступивших законы. Грубо: схваченных за руку. Им не положена смерть, ведь это высшая награда, а не наказание. Родиться заново. Получить и использовать второй и последующие шансы. Кто же будет так щедр к недостойным?! Пусть живут в одиночестве. Ощутят вокруг себя полосу отчуждения. Физически выраженную в четырех каменных стенах и небольшом оконце на потолке. Морально — в отсутствии общения с себе подобными.

Раз в день еда. По расписанию. Заключенные не видят своих тюремщиков, а те не видят подопечных. Раз в цикл один единственный вопрос звучит возле замурованного входа: кто ты? От ответа зависит свобода. Или продление пытки. Но часто, казалось бы, вот он, шанс, не востребован. Многие ссыльные к концу первого цикла словно прирастают к полу. Не видят и не слышат ничего. Для них больше нет мира за этими четырьмя стенами. Одиночество поглотило их сущность, самое вкусное, выкинув пустую животную оболочку, как шелуху.

В долине, по которой пролегает малоизвестный заброшенный путь через земли морфов, сегодня вечером весело. Горят костры, играет гитара, и звенят бубны. Несколько узких босых стоп лихо отплясывают ритм на земле, освобожденной от дерна. У циркачей праздник. Встретились два бродячих лагеря и теперь дают представление для самих себя. Любой, кто увидит выступление, будет потрясен феерическим зрелищем. Звуки, движения, мысли и чувства — все вместе создает колоссальную по силе воздействия картину, творимую мастерами холста в настоящем времени. Ни за какие богатства мира, ни перед кем из Высоких циркачи не сыграют так, как перед тем, с кем делят вчерашний жесткий хлеб и кислое дешевое вино. «За жизнь!» — раздается многоголосый тост, и стук кружек подхватывает ветер, донося его до ушей морфов-хранителей.

Стражи ссыльных в бессильной злобе скрипят зубами, глядя сверху на развернувшееся внизу далекое действо.

Молчание, и даже костры угасли. На канат, натянутый до звона, вступила Она. Мерцающее в неверном свете короткое платье. Слишком худая для человека фигурка. Ребенок, как посчитали бы многие, но, присмотревшись, с удивлением бы разглядели присущие взрослой женщине миниатюрные формы. Волосы, мягче паутинки, облаком окутывали кукольное личико. Она парила над канатом, выделывая головокружительные пируэты. Пришлые циркачи замерли. Зачарованные номером. Свои же усмехались. Впрочем, не отрывая глаз. Они знали магнетизм Касиллы. Так назвали маленькую гномку, прибившуюся к ним много весов назад.

Она закончила, и небольшой мирок снова ожил. Сославшись на усталость, девушка проскользнула в свою повозку. На полпути, убедившись, что за ней никто не наблюдает, свернула в сторону леса. Она уже не боялась темноты, ибо та поселилась в ее душе. Давно и прочно. Обосновавшись и в теле. С каждым шагом вглубь ее силуэт таял, пока не истончился до контуров. Листва на деревьях, и без того потерявшая жизненные соки в преддверии холодов, сворачивалась трубочками и осыпалась хороводом. Дань смерти. Ее губы сами собой складывали считалочку: «Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать. Поиграем?»