Читать «Поход на Кремль. Поэма бунта» онлайн - страница 97
Алексей Иванович Слаповский
Проплакавшись, встала, умылась, заново накрасилась.
В дверь постучали.
– Сейчас, извините!
Маша открыла. Там стояла Римма.
– Я уже беспокоиться начала, – сказала она. – Ну? Можно поздравить?
– Да. Есть!
– Что, хотела?
– Еще как! От мужа не было, – шепотом делилась Маша, не сдерживая улыбки.
Римма тоже улыбалась.
– А это от кого?
– От любимого человека. Я за него замуж выхожу. Жить будем в Москве, здесь, у меня тетя умирает, в ее квартире.
– Повезло. А я в общаге до сих пор. Откуда сама?
– Из Нерюнгри.
– Это где-то на Урале?
– В Сибири, в Забайкалье.
– А я из Ростова. Не на Дону который, а Великий. Ох уж, такой великий, что ты. Ну удачи тебе. Ты смотри, по такой жаре осторожней.
– Конечно, – кивнула Маша, и ей показалось, что в низу живота что-то шевельнулось – чего, конечно, не могло быть.
Они расстались с Риммой, та подарила ей на прощанье упаковку гигиенических прокладок, сказав:
– А то видишь, что творится, прямо революция. Сегодня все есть, а завтра ничего не будет.
– Это точно.
Маша вышла. Саня ждал ее, скучая. Ему даже снимать уже надоело. Одно и то же: идут люди и идут.
Он показался Маше опять московским мальчиком, ничего не понимающим во взрослой жизни. Глуповатым и бахвалистым. Маша даже рассмеялась.
– Ты чего?
– Да так. Давай наших искать.
– Найдешь их. Телефоны не работают.
– Ничего. Они наверняка в центр идут, и мы пойдем. А там залезешь на какое-нибудь высокое место, чтобы тебя было видно.
– На дерево?
– Мало ли. На памятник какой-нибудь. На мавзолей. Или этот у вас там есть – Царь-колокол.
Провинциалка, а мыслит верно, подумал Саня.
Он все больше беспокоился о Майе. Ведь непонятно до сих пор, кто взял или украл ее телефон, все ли с Майей в порядке. Она такая маленькая, хрупкая, если попадет в толпу – запросто сомнут, затопчут. Саня представил Майю, лежащую в крови, на улице, ему стало страшно.
– Ладно, пойдем, – сказал он. – Действительно, залезу на что-нибудь. На Минина с Пожарским, например.
И он повел Машу, минуя большие улицы, по закоулкам и переулкам, которые были сейчас свободны от заграждения – все силы оттянули к Кремлю, к Васильевскому спуску, к Большому Каменному мосту, к Боровицкой площади, к Воздвиженке, Знаменке, Волхонке, к Манежной площади, к улицам Никольской, Ильинке, Варварке.
Маша послушно шла, продолжая улыбаться (и не в силах уже была убрать эту улыбку с лица), и думала о том, как встретится с Денисом, как скажет ему. Некоторые женщины утверждают, что, дескать, плевать от кого, лишь бы ребенок. Как это – плевать от кого? Совсем не плевать. Денис должен обрадоваться, он же этого хотел. А может, врал? Да нет, вряд ли, он врать не умеет. Он обрадуется. Он будет ее целовать в губы, в щеки, в глаза, а потом, вот дурак-то, упадет на колени и начнет целовать живот, даже от людей стыдно, какой глупый… А потом они поедут к тете Арине, расскажут ей все, она оставит их жить у себя, а сама пусть еще живет, сколько хочет. Может, еще успеет увидеть их родившуюся дочь. Или сына. Сына или дочь? С одной стороны, все равно, с другой, первого хорошо бы сына. Потому что Денису будет приятно – мужчины же всегда хотят мальчиков. А уж потом обязательно – девочку.