Читать «Слишком много убийств» онлайн - страница 2

Затем с тем же результатом проверил книжные полки и застыл на месте, удивляясь, почему он такой болван. Откуда его жертве знать, какая половина комнаты принадлежит Эвану? Или что она вообще поделена?

Том не отличался аккуратностью, однако самый тщательный обыск не помог найти сверток.

Остались шкафы. На этот раз Эван начал со шкафа Тома и, не добившись успеха, перешел к собственному. В этих больших, во весь рост, шкафах гений архитектора сказался особенно ясно, ибо он принадлежал к тому роду людей, которые не забывают своего прошлого и знают, как много хлама способны накопить студенты (и студентки!) за год проживания в комнате. Встроенные шкафы, почти в метр глубиной, занимали целую стену. С краю были выдвижные ящики, затем шли открытые полки и, наконец, добрая половина шкафа оставалась свободной. Только освещение подкачало — декан боялся пожара. Лампочки на двадцать пять ватт, не больше! Дверцы на пружинах, открытыми оставить нельзя — еще одна причуда декана, который ненавидел беспорядок и полагал, что открытые дверцы создают опасность для жизни.

Эван щелкнул выключателем и ступил в шкаф. Дверца захлопнулась, но в этом не было ничего необычного. Эван сразу увидел сверток: на веревке, под потолком. Юноша нетерпеливо бросился к добыче, не удивившись, что жертва вздумала запрятать ее в глубину шкафа, причем туда, где не было ни выдвижных ящиков, ни полок. Эван не взглянул на потолок, он смотрел лишь на сверток. Сквозь прозрачную упаковочную пленку даже в тусклом свете слабой лампочки были ясно видны банкноты — стодолларовые, новые, необтрепанные, плотно уложенные одна к одной в толстый брикет.

Эван, уже потянувшийся за пачкой, на мгновение застыл, наслаждаясь моментом. Как ловко он все провернул! Жаль, нельзя поделиться триумфом — если он собирается и дальше шантажировать Говоруна. А он собирается? В конце концов, деньги ему не нужны… Не в деньгах дело. Они всего лишь орудие, благодаря которому он, Эван Пью, обычный девятнадцатилетний второкурсник Чабба, способен доставить другому человеческому существу сильнейшие душевные страдания. Какое славное чувство! Разумеется, от Говоруна он не отстанет!

Пальцы Эвана коснулись обертки, он потянул сверток. Веревка не пускала. Эван дернул сильнее. Сверток полетел вниз, руки дернулись следом, не желая выпускать трофей.

В ту же секунду раздался громкий звук — не то рев, не то свист; предплечья и грудь Эвана охватила жуткая боль; мелькнула мысль, что его укусил тираннозавр. Парень бросил брикет денег и попытался схватить то, что в него вцепилось. Пальцы коснулись холодной стали — не одного, а целого ряда кинжалов, вонзившихся в его плоть между костей.

У Эвана перехватило дыхание, потом он закричал — пронзительно и хрипло, не понимая, почему его рот вдруг наполнился пеной. Он кричал, кричал, кричал…

Вопль проник в комнату, но услышать его было некому. В коридорах по-прежнему стояла тишина — архитектор знал толк в звукоизоляции, а бюджет позволял на нее не скупиться. В самом деле, не могут же Парсоны позволить, чтобы дарованные ими скульптуры работы Родена и Генри Мура ютились в каких-нибудь бараках.