Читать «Комментарии к жизни. Книга вторая» онлайн - страница 168

Теперь дорога покидала равнины и начинала подниматься. Густую растительность в предгорьях убирали с помощью бульдозеров и садили мили фруктовых деревьев. Автомобиль продолжил подниматься, когда холмы стали горами, покрытыми каштанами и соснами. Сосны были стройными и прямыми, а каштаны густо расцвели. Сейчас нам открывался вид, неизмеримые долины, простирающиеся далеко внизу, а впереди виднелись заснеженные пики.

Наконец мы объехали изгиб на верхнем уровне подъема, и там открылись горы, ясные и ослепительные. Они были на расстоянии шестидесяти миль, а между ними и нами была обширная голубая долина. Простираясь на более чем две сотни миль, они заполнили горизонт непрерывной цепью, и, повернув голову, мы могли видеть от начала до конца. Это был изумительный вид. Пролегавшие между нами шестьдесят миль, казалось, исчезли, и осталась лишь та неприступность и уединение. Те пики, достигающие высоты более чем 25,000 футов, имели божественные названия, потому что там жили боги, и люди приходили к ним через огромные расстояния для паломничества, чтобы поклониться и умереть.

Он получил образование за границей, сказал он, и поддерживал хорошие взаимоотношения с правительством, но более чем двадцать лет назад он принял решение отказаться от этого положения и мирских путей, чтобы провести свои оставшиеся дни жизни в медитации.

«Я занимался различными методами медитации, — продолжил он, — до тех пор, пока не добился полного контроля над своими мыслями, и это принесло некоторые силы и влияние над самим собой. Однако один друг взял меня с собой на одну из ваших бесед, в которых вы ответили на вопрос о медитации, сказав, что часто практикуемая медитация — это форма самогипноза, искусственное порождение самоспроецированных желаний, даже и очищенных. Это поразило меня, так как было настолько истинным, что я искал этой беседы с вами. И, принимая во внимание, что я отдал свою жизнь медитации, надеюсь, что мы сможем вникнуть в этот вопрос довольно глубоко.

Я хотел бы начать, несколько объяснив ход моего развития. Я понял из всего, что я прочитал, что необходимо быть полностью хозяином своих мыслей. Для меня это было чрезвычайно трудно. Концентрация на официальной работе была чем-то совершенно отличным от уравновешенности ума и обуздания всего процесса мысли. Согласно книгам, надо было взять все бразды управления мыслями в свои руки. Мысль не может быть настолько обостренной, чтобы проникнуть в многочисленные иллюзии, если ею не управлять и не направлять, так что это была моя первостепенная задача».