Читать «Оксфордские страсти» онлайн - страница 30

– Джой! – вымолвил он. – Пожалуйста, уходи… Прошу тебя, Джой! – Голос его от ужаса срывался.

Фигура не отвечала. Горло ее было перерезано. От шеи по всему одеянию текла застывшая кровь.

Грейлинг оцепенел, глаза его вылезали из орбит; он смотрел на привидение, пока оно не начало растворяться в воздухе. Он уже думал, что вот-вот ослепнет. Но вскоре лишь кровавое пятно висело перед ним. Потом и оно пропало – замигало и угасло.

Остался лишь тошнотворный запах.

Грейлинг осторожно выбрался из кровати. Он был в одной футболке. Дрожа от ужаса, он босиком прокрался вниз по ступенькам той самой лестницы, по которой только что поднималось привидение. Двигался он неуклюже будто вместо ногу него копыта.

В кухне он включил освещение над газовой плитой и испуганно огляделся. Комната казалась неестественной, неприязненной, непригодной для жизни. Он опять выглянул наружу, в темноту. Лисы, конечно, не было и в помине.

– Проклятый дом. С привидениями, оказывается! – сказал Трейдинг вполголоса.

Из ящика кухонного стола он вынул матерчатый сверток, из свертка – бумажный пакетик, развернул его и насыпал белого порошка в левую ладонь. Порошок тут же втянул обеими ноздрями.

По всему телу разлилось тепло. Трейдинг помотал головой. Ему полегчало.

По дороге в постель он проверил входную дверь. Заперта на засов, как и полагается.

Церковные часы прозвенели единожды, чтобы весь христианский мир знал: уже пятнадцать минут третьего, утро четверга, и в мире все хорошо – по крайней мере для тех, кто сердцем чист.

III

Жизнь духа

Заря в этот день занялась так же, как и в любой другой. Сэма Азиза разбудил будильник. Сэм приподнялся, сел. Рядом, пытаясь не просыпаться, блаженно застонала во сне жена. Сэм вылез из постели: пора спуститься в магазин, отпереть дверь, чтобы успеть принять утренние газеты.

Он натянул халат и отвел занавеску в сторону, поглядеть, что там, за пожарной лестницей, творится на свете – во всяком случае, в неухоженном саду позади магазина. Мир в это утро, насколько хватало глаз, был белым.

Над низкой крышей паба «Медведь» тщилось взойти тучное алое солнце.

– Ох, боже мой, да это же заморозок! Рима, вставай! Что, наш паршивец, по-твоему, укрыл вчера фасоль? Если нет, конец ей: всю морозом побьет.

В полусне Рима сознавала, что ее сын, Сэмми-младший, этот «наш паршивец», не в силах запомнить, что надо укрывать на ночь нежные ростки фасоли, которые лишь чуть приподняли над землей головы, словно маленькие зеленые кобры. Но уже ничего не поделаешь, так что можно и не просыпаться. Она засиделась с вечера за полночь, все смотрела кинофильм по Пятому каналу. Ей нравились фильмы на Пятом канале: в них всегда много взрывов. А Риме нравились взрывы.

Хотя Сэм торопился отпереть магазин, он успел забежать в комнату – не комнату, а так, что-то вроде большого комода, – где спал сын. Разбудив его, Сэм тревожно потребовал отчета: не забыл ли отпрыск накануне вечером накрыть газетами ростки фасоли.

– Конечно, папа, – сонно вымолвил Сэмми-младший. – За кого ты меня принимаешь?