Читать «Социально-политическая психология» онлайн - страница 27

Герман Германович Дилигенский

Возможно, неясности, присущие концепции социальных представлений, удастся в той или иной мере преодолеть, если пойти по пути уточнения ключевых для нее понятий обыденного здравого смысла, прагматизма, утилитаризма. Здесь важно, во–первых, учитывать основополагающий факт: ограниченность возможностей человеческого познания в любых его формах и проявлениях. Разумеется, прогресс науки раздвигает эти границы, но в каждый данный исторический момент они остаются достаточно ощутимыми и узкими по сравнению с познавательными потребностями человека. «Я знаю только то, что я ничего не знаю» — этот парадокс античного философа сохраняет свое значение в наши дни. Правда, с той существенной оговоркой, что опыт научного прогресса обнаружил значительное опережение процесса познания природного мира по сравнению с самопознанием человека как его внутренней психической и личной, так и общественной жизни. Здесь не место обсуждать причины этого явления, достаточно просто напомнить, как часто мы не в состоянии понять и контролировать собственные побуждения и поступки, наши отношения с близкими людьми и тем более общественно–политические процессы, в которых мы так или иначе участвуем. Эта ограниченность познавательных возможностей присуща и обыденному, и научному познанию: сколько экономических, социологических, политических теорий оказались в той или иной мере ошибочными, не подтвержденными жизнью в тех или иных своих постулатах. Что же касается сознания обыденного, то оно сплошь и рядом хватается за иррациональные представления и решения именно потому, что остро ощущает бессилие понять суть, логику, причинно–следственные связи явлений общественно–политической жизни. Особенно в обстановке исторического перелома, обвальных сдвигов в обществе.

Все это ни в коей мере не должно внушить читателю пессимистический взгляд на возможности познания общества и политики, человека и его психологии. Не только потому, что в таком случае он, наверное, бросил бы читать эту книгу, чтобы заняться более осмысленными или приятными делами. Было бы нелепым отрицать, что, осуществляя в различных формах познавательный процесс, люди добывают какие–то частицы истины. Пусть их научные и обыденные знания неполны, фрагментарны, неустойчивы, а путь познания труден и извилист, но продвижение по нему все же идет. И столь медленным и ненадежным оно выглядит не в абсолютном смысле, а лишь на фоне тех все более усложняющихся проблем нашей жизни, которые нам так хочется побыстрее решить.

Во–вторых, размышляя о рационально–утилитарной тенденции познания, очевидно, важно учитывать, что критерии рациональности и утилитаризма во многом различны для различных людей и групп, связаны с их интересами (социально–психологические аспекты данной категории рассматриваются в другом разделе книги). Что полезно и рационально с точки зрения одних социальных интересов, может оказаться вредным и бессмысленным с точки зрения других. Именно поэтому даже самые убедительные и разумные идеи и практические рекомендации науки сплошь и рядом отвергаются и политиками и массовым сознанием.