Читать «Приключения юнкора Игрека» онлайн - страница 92

— Когда вы начали снимать?

— Еще учась на первом курсе геодезического института.

— Какая роль вам нравится больше всего?

— Роль отца этой вот прелестной дочурки. На профессию тоже не жалуюсь.

— Расскажите о самом смешном случае во время съемок.

— Охотно. Их много. Ну вот вам, на выбор, один. Однажды установили мы треногу и начали съемку, дело было, доложу вам, на морском берегу. Только приложился я к окуляру — а тут тренога как закачалась да как пошла от меня. Ну, думаю, землетрясение века началось! Ничего подобного! Представьте себе — по недосмотру установили треногу прямехонько на огромную морскую черепаху, зарывшуюся в песок. А у треноги копыта острые, стальные — вот они черепахе и не понравились, и пошла она себе вместе с треногой на потеху всей группе.

А что вы любите снимать больше всего?

Разумеется, местность.

В смысле — землю, пейзаж?

Для детской газеты, в принципе, можно сказать и так…

Какие качества вы считаете главными для человека вашей профессии?

Готовность к лишениям походной жизни… Глазомер… Общительность… Любовь к природе…

Ваш девиз?

Ни дня без съемок.

Сможет ли Бармалей сдать экзамены в медицинский институт и выучиться на Айболита?

Сможет, если теодолит победит Анатолия Карпова и станет чемпионом мира по шахматам.

— Не повторяет ли ваша дочь ваших ошибок?

— К счастью, не повторяет. Как видите, в отличие от меня, она не беседует сейчас с вами, а сладко спит.

— Какой фильм вы мечтаете увидеть в качестве зрителя?

— О геодезистах.

— Что бы вы хотели пожелать нашим юным читателям?

— Зоркости теодолита, устойчивости треноги, правдивости карты и наконец — завидной настойчивости их юнкоров, получивших это интервью столь необычным способом.

На этом мы с Борькой посчитали беседу оконченной и, побросав в ранец орудия интервью, стали шепотом прощаться.

— Вы даже не представляете себе, товарищ Быков, как мы вам благодарны, — прочувствованно молвил Борька. — А интервью с вами мы завтра же в газету отнесем.

Быков развел руками — дескать, помог чем мог. Лица же его мы так и не разглядели толком. Ну да ладно! Главное — ответы надежно покоились в блокнотах.

Мы выскользнули из коридора и помчались вниз. Швейцар в фойе изумленно уставился на нас и заворчал:

— Что за такие полуночники? Половина двенадцатого… Непорядок…

Когда, проникнув через лаз в свой подвал, я осторожно приподнял крышку люка, в доме царила тишина и темнота. Родители спали. Оставалось спокойненько, на одних носочках, пробраться к себе.

Утречком мы набело переписали вопросы и ответы и, радуясь их полновесности, поехали к Сиропову.

Правда, в подъезде у меня случилась маленькая, можно сказать техническая, заминка. Выходя из подъезда, я вдруг кубарем полетел на землю от чьей-то подножки. Подняться мне не дал Ромка Суровцев, который тут же тяжело оседлал меня, приговаривая злобно:

— У, гад! Где копия?..

Я все понял. Суровцев-старший наконец-то прослушал кассету и ударил в колокола. С трудом высвобождаясь из-под грузной Ромкиной туши, я прохрипел: