Читать «Самый тёмный вечер в году» онлайн - страница 45

Корица посмотрела на Эми. Действительно, только такие глаза и могли спасти душу.

Геометрическая фигура суждения — круг. Ненависть — это змея, которая кусает себя за хвост, круг сходится в точку, потом исчезает. Гордость — такая же змея, и зависть, и жадность. Любовь, однако, петля, колесо, которое катится и катится. Нас спасают те, кого спасли мы. Спасённые становятся спасителями своих спасателей.

Когда Эми выезжала из «Ранчо последнего шанса» со своими тремя детками, на шоссе она сворачивала очень медленно, чтобы запомнить номерной знак «Лендровера».

Направилась на запад, и этот автомобиль последовал за ней. Может, водитель думал, что она слишком наивна и понятия не имеет о том, что такое слежка. А может, его не волновало, знает она, что за ней следят, или нет.

Глава 21

Шуршание и шелест за спиной Брайана усилились, но громкости, в сравнении с первым разом, определённо недоставало. Он повернулся на стуле, чтобы взглянуть на источник этого странного звука, и обнаружил, что на кухне, кроме него, никого нет.

Когда звук повторился, Брайан посмотрел на потолок, гадая, может, что-то не так с крышей. Но в окне увидел всё то же тихое утро.

Продолжив работу над центральной частью глаза собаки, он сломал карандаш. Второй. Третий.

Пока затачивал их, напряжённую тишину нарушал лишь скрип лезвия по грифелю.

Даже когда громкость звука, источник которого определить Брайан не мог, достигала максимума, этот звук не пугал, во всяком случае, не вселял страх (разве что самую малость) в Брайана, но чувствовалось, что исходит этот звук от чего-то огромного, пусть и мирного.

Рождённый в торнадо, Брайан уважительно относился к хаосу, который могла сеять природа, и к внезапному порядку (называйте это судьбой), открывающемуся после того, как хаос рассеивался. В этом многокомпонентном звуке что-то было от хаоса, но Брайан чувствовал в нём свою судьбу.

Заточив карандаши, он вновь взялся за рисунок.

А через несколько мгновений звук повторился, и у Брайана не осталось сомнений, что доносится он сверху. Возможно, с чердака.

Рисунок вновь загипнотизировал Брайана, опять он почувствовал, что находится на грани наиважнейшего откровения. Обнаружение источника звука не могло идти ни в какое сравнение с игрой света и тени в центре возникающего на бумаге образа.

Брайан наклонился вперёд. Рисунок раскрывался, стремясь заполнить все его поле зрения.

После ещё нескольких минут работы по странице пролетела тень. Бесформенная и быстрая, но вызвала тревогу, сходную с той, которую он ощутил, когда впервые услышал тот самый странный звук и вскочил, опрокинув стул.

На кухне было одно, едва ли не полностью задёрнутое занавеской окно, так что без включённой люстры под потолком ему пришлось бы работать в сумраке.