Читать «Почтамт» онлайн - страница 67

– Видите цифры на торце ящика?

– Ну.

– Эти цифры указывают количество штук, которые надо рассортировать в минуту. Двухфутовый поднос должен быть разметан за двадцать три минуты. Вы превысили норму на пять минут. Он ткнул в 23:

– Двадцать три минуты – это норма.

– Эти двадцать три ничего не значат, – ответил я.

– Как это?

– А так, что подошел человек с ведерком краски и написал тут цифру двадцать три.

– Нет, нет, это проверено временем за много лет и не раз перепроверено.

Что толку спорить? Я ничего не ответил.

– Мне придется написать вам взыскание, Чинаски. Вас об этом известят.

Я вернулся на место и сел. Одиннадцать лет! У меня в кармане не прибавилось ни гроша с тех пор, как я вошел сюда. Одиннадцать лет. Хоть каждая ночь была длинна, годы летели быстро. Может, все дело в ночных сменах. Или в том, что делал одно и то же снова, снова и снова. По крайней мере, со Стоном я никогда не знал, чего ожидать. Тут же не бывало никаких сюрпризов.

Одиннадцать лет пронеслись в голове. Я видел, как работа пожирала людей. Они словно таяли. Был такой Джимми Поттс с участка Дорси. Когда я только поступил, Джимми был прекрасно сложен, носил белую майку. Теперь его нет. Он опустил свое сиденье почти до самого пола и вцеплялся в табурет ногами, чтобы не упасть. Так уставал, что даже не стригся, носил одни штаны по три года. Рубашки менял дважды в неделю, а ноги еле переставлял. Его убили. Ему было 55. Семь лет до пенсии.

– Не доживу, – говорил он мне.

Люди либо таяли, либо толстели, становились просто огромными, особенно в заднице и талии. Всё от табурета, от одних и тех же движений, одних и тех же разговоров. И я такой – дурнота, боли в руках, шее, в груди, везде. Я спал целыми днями, набираясь сил перед работой. По выходным вынужден был пить, чтобы забыть обо всем. Пришел я сюда весом 185 фунтов. Теперь же весил все 223. Двигалась во мне только правая рука.

2

Я вошел в кабинет советника. За столом сидел Эдди Бибер. Сортировщики прозвали его Тощий Бобёр. У него была заостренная голова, острый нос, остренький подбородок. Он весь состоял из острых углов. И к тому же сам везде искал их.

– Садитесь, Чинаски.

У Бобра в руке были какие-то бумаги. Он их читал.

– Чинаски, сортировка двадцатитрехминутного подноса заняла у вас двадцать восемь минут.

– Ох, не надо херни. Я устал.

– Что?

– Я сказал, не надо херни! Давайте, я подпишу все, что надо, и пойду обратно. Не желаю я этого слушать.

– Я здесь для того, чтобы проводить с вами разъяснительную работу, Чинаски!

Я вздохнул:

– Ладно, валяйте. Разъясняйте.

– Нам надо выполнять производственные показатели, Чинаски.

– Ага.

– А когда вы отстаете от графика, это означает, что за вас сортировать почту придется кому-то другому. А это означает переработки.

– Вы имеете в виду, что это я виноват в тех трех с половиной часах переработки, которые назначают чуть ли не каждую ночь?