Читать «Журнал "Вокруг Света" №2  за 1998 год» онлайн - страница 21

15-20 тысяч человек живет в Опатии, и многие из них обслуживают этот курорт. Едва ли они думают о своем городе как об осколке канувшей в небытие империи. Это взгляд лишь ненадолго заглянувшего сюда человека, пытающегося в настоящем различить прошлое.

Опатия почти соседствует с Ловраном, городом, где, как я уже упоминала, живет Маури Мейер. Может, поэтому, когда мы возвращались из Опатии в Пулу — вдоль восточного побережья Истрии, Маури был особенно словоохотлив: эти места он знал очень хорошо.

Маури рассказывал и про родной Ловран, где, по легенде, Дафния, спасаясь от Аполлона, превратилась в лавровое дерево; и про церковь св. Юрия, в которой сохранились надписи на кириллице; и про «цресскую» баранину — напротив побережья лежит большой остров Црес, известный своими пахучими целебными травами.

А когда под городом Рабац, в долине, показался аккуратный поселочек с церковью, напоминающей вагонетку с трубой-колокольней, Маури сказал:

— Эту церковь святой Барбары, покровительницы шахтеров, построил Муссолини во время второй мировой войны. Уголь тогда добывали даже в море, до острова Црес...

Ровинь. До Венеции рукой подать

Ровинь, — рассказывает Марина по дороге на западное   побережье,  —  это почти  Италия. Даже сейчас там говорят на диалекте итальянского и голоса у многих итальянские — сочные, звучные... А Маури снова вспоминает войну:

— Когда-то Пулу и Ровинь связывала железная дорога. Сейчас в Ровини осталась лишь станция. Рельсы сняли по приказу Муссолини и отправили в Северную Африку, где шли большие бои. Но в пути поднялся сильный шторм — и теперь рельсы лежат на дне Средиземного моря. Божья кара!..

В Ровинь мы приехали накануне праздника святой Евфемии, покровительницы города. На центральной площади стояли большие парусиновые палатки; заглянув внутрь, я увидела длинные столы для завтрашней трапезы. Возле палаток ребятишки вместе с молоденькой учительницей соревновались в перетягивании каната.

Было как-то предпразднично шумно и весело. «Подрумы» — кабачки, подвалы, кофейни, бистро — тоже не пустовали.

Мы присели за столик уличного кафе — передохнуть с дороги. Подошел молодой черноволосый официант.

— Добар дан, — поздоровался он.

— Добрый день.

Официанта звали Джованни. Покончив с кофе и мороженым, я спросила:

— Джованни, а что завтра поставят на столы, ну, там, на площади?

Джованни,   польщенный   моим  любопытством,   почти пропел:

— Хлеб домашний, овечий сыр, пышерт, поленту, фужи, неки, домашнее вино, граппу...

Тут уж без Марины было не обойтись, и она пояснила:

— Джованни назвал все, чем встречают гостей дома. Пышерт — это вяленая свинина, тонко нарезанная, полента — мамалыга, фужи — спагетти с мясом, неки — что-то вроде пельменей с картошкой, ну а граппа — та же лозовача, виноградная водка, граппой ее называют итальянцы.

Жаль, что нас не будет завтра в Ровини...

По узкой улочке — метра два шириной — поднимаемся к собору. На каждом повороте, на каменных ступенях, сидят художники.  Явно  не  местные. Каждый рисует свой поворот: стены домов с маленькими  нишами а в них скульптуры, жалюзи, цветы на окнах, висячие фонари, раскачиваемые  ветром, ступени улочки, сбегающие вниз...