Читать «Журнал "Вокруг Света" №1  за 1998 год» онлайн - страница 20

Все дело — в урюпинской козе. Нагуливает она исключительно пушистый мех, из которого спрясть и связать — выходят платки, не чета, говорят, даже оренбургским. И пух она дает только здесь, перевозить ее бесполезно. А урюпинская промышленность — полумертва, и хозяйки вяжут платки поголовно. Так что в целом это — рынок печальных женщин.

Впрочем, пока, спозаранку, живы еще их глаза надеждой, и воплощается надежда в перекупщицах: надменно движутся эти бабы, одним взглядом раздвигая перед собой толпу. Вот шествует с кислой миной на лице пузатая цыганка: поверх зеленой кофты — пояс-кошель.

— Косынки дешевые, девочки, у кого косынки дешевые, — лениво покрикивает она и взята уже в кольцо, женщины чуть не в очередь строятся, подняв товар врастяжку перед грудью. Ни единым мускулом лица не уронит цыганка своего достоинства, ни единым жестом: томно дергает она пух из ближней косынки:

— Лезет.

— Да не лезет совсем! — отчаянно восклицает женщина, но перекупщица обратилась уже к другой:

— Пух мягкий, не сыпучий.

— А вот сыпучий! — с надеждой голосит вязальщица  сбоку.  

Цыганка поворачивается:  —   Маленькая.  —  И наконец, снисходит до следующей: — Сколько?

— Семьдесят пять прошу, — с упором на «прошу» живо отзывается продавщица, будто заранее уже виновата.

— Пятьдесят, — и та уступает бессильно. Цыганка запихивает косынку в суму.

— Да что ж такое, а мою-то не посмотришь! — стонут ей уже в спину.

Что спрос так отстает от предложения — это от недостатка рекламы, убежден торговец средних лет, выложивший товар на передок легковушки в ряду других таких же; выделяется мотоцикл с коляской — весь под платками, словно шерстистый родич мамонта.

— Из десяти женщин одна обязательно хочет пуховый платок, — слышу я дальше. — А пух ведь еще и лечебный:   можно  связать  пояс   против радикулита, можно носки, рукавицы.

— Люди вкладывают в доллары, — продолжает торговец, — а умные люди — в пуховые платки. В трехлитровые банки закупоривают от моли. У цыган — целые подвалы банок с платками...

Протискивается мимо верзила мой, обвешанный платками: взопрел, конечно, по тридцатиградусной жаре. А вот и более удачливый собрат его — парень с лицом красным шныряет с сумкой из конца в конец рынка: только купил и уже продал!

—Змий, хуже бабы! — цедит мужичок в пиджачной паре из-под тополя: он устало отвалился на корточках спиной к стволу, а в руках — непроданный шерстистый ком. Муж с женой   без   работы: — Если  бы  не платки — то бери вилы да на большую дорогу!

— Сколько ж с платка выходит прибыли?

— А смотри. Тысяч 80 отдай за пух. Тысяч 8 — попушить. Чесать два раза — столько же. Останется 60-70 лишних.

— А  сколько   платков   получается за неделю?

— Если кроме ничего не делать — два. А то — один...

Полысели капоты машин, и, голый, укатил мотоцикл. Женщины стоят реже, печальнее. По пути замечаю своего верзилу у хлебного фургона. Гуторит с продавщицей: «Ты ж меня знаешь!» и весел голос его: сбросил с прибылью жаркие лечебные шкуры.

А назавтра в гостинице разбитная горничная меня уличает: